Шрифт:
Когда намечали кандидата для командования эскадрой, Александр III приказал отметить в списке против каждого адмирала, насколько он владеет французским языком. В список внесли три определения: адмиралы, вполне владеющие французским языком, владеющие в достаточной степени и не особенно владеющие им. В числе последних был контр-адмирал Авелан. Государь выбрал его как выдающегося флотоводца, а по поводу французского языка заметил:
– В таких случаях лучше меньше говорить, чтобы не увлечься…
В самом деле, некоторым военным чинам следовало набрать в рот воды. В том же году генералом Обручевым и заместителем начальника генерального штаба Франции Буадефром была подписана секретная франко-русская военная конвенция, носившая чисто оборонительный характер и не предполагавшая никаких территориальных приобретений за чей-либо счёт.
Русский император уважал чужую собственность и не терпел ни малейшего посягательства на неё. Каждое лето государь выезжал на яхте «Полярная звезда» с семьёй в финские шхеры для прогулок и любимой рыбной ловли. Ему нравилось хотя бы на короткое время отказаться от условностей придворного этикета и жить «как все». Однажды накануне встречи трёх императоров Александр Александрович с государыней и детьми во время такого плавания решил высадиться на маленьком уединённом островке.
Островок казался необитаемым. Император со своим начальником охраны Черевиным готовил снасти, Мария Фёдоровна осталась на яхте, а Ники и Гоги беспечно бегали, собирали грибы и рвали цветы. В этот момент из кустов вышел заспанный и, видимо, похмельный крестьянин-чухонец. Строго обратившись к царевичам, он на ломаном русском языке объявил им, что здесь этого делать нельзя, так как островок принадлежит ему.
– Полноте! – добродушно сказал император. – Дети вам большого вреда не причинят…
– Нет! – упрямо возразил чухонец. – Нельзя! Это всё моё! Я здесь сарь!
На это император ответил:
– Ты здесь царь, а я царь всей России.
Чухонец подошёл ближе и, строго посмотрев на государя, с ударением укорил его:
– Господин офицер, так шутить нельзя!
– Да ты с ума спятил! – пытался урезонить чухонца Черевин.
– Оставьте его, Пётр Александрович, – возразил император и приказал детям больше не рвать цветов. Семья направилась к шлюпке, и только тогда чухонец понял, что это действительно царь. Крайне расстроенный, он подбежал к императору и просил у него извинения.
– Нет, нет, – утешил его Александр III. – Это очень хорошо, что ты соблюдаешь порядок!..
Поднявшись на борт яхты, он велел отвезти чухонцу золотые часы со своим портретом и направился дальше в шхеры.
Удобное место было вскоре обнаружено. Минни занималась детьми, а царь уединился с Черевиным и предался наслаждению рыбной ловлей. Клёв, под принесённую начальником охраны русскую горькую, был отменным, и государь задержался в шхерах. Поутру Черевин заметил косые паруса приближающегося корабля.
– Не иначе как яхта министра иностранных дел, – доложил он.
И в самом деле, не прошло и двух часов, как появился смущённый, взволнованный министр иностранных дел Гирс.
– Европа третий день ждёт ваше императорское величество! – обратился он к Александру III.
– Когда русский император ловит рыбу, – последовал ответ, – Европа может подождать…
2
Делу время, потехе час. Помимо обожаемой государем рыбной ловли и охоты, помимо других любимых занятий – упражнений на валторне и на басе, помимо лаун-тенниса и коньков, игры в шахматы и карты, помимо русской, французской и итальянской оперы, помимо всего этого была у государя одна малая страстишка, которая, однако, по евангельским заповедям, могла быть причислена к смертным грехам. Правда, в ряду всех смертных грехов этот грех оставался, можно сказать, наименее смертным.
Речь шла о любви выпить.
Желание приложиться к бутылке развивалось медленно и неуклонно – сперва как возможность хоть на время освободиться от тяжкого бремени государственных забот, а затем как стойкая привычка, дарящая блаженные часы тихой гармонии. Мария Фёдоровна, как могла, боролась с этим пристрастием и производила постоянные досмотры в покоях мужа, обнаруживая в самых неожиданных потаённых местах бутылки, фляги, пузыри, шкалики, мерзавчики, косушки, беспощадно реквизировала их и уничтожала содержимое. Но сколько фантазии и изобретательности проявляет русский выпивоха мужеска пола!
В лице генерал-адъютанта Черевина Александр Александрович нашёл не только верного и преданного слугу, но и соучастника весёлых застолий, который, случалось, даже опережал августейшие желания. Как-то в Гатчине, выйдя рано поутру на прогулку, император встретил начальника своей охраны, что называется, под большой балдой и строго спросил:
– Черевин! Где вы успели нализаться?
– Везде, ваше императорское величество! – ответил генерал и был тотчас же прощён.
Вообще Александр III снисходительно относился к лицам, страдающим той слабостью, которую разделял он сам. Каждый год 30 августа, в день своих именин, он получал поздравительные телеграммы со всего света, и прежде всего от сановных и именитых российских подданных. Но вот 3 сентября государю доставили телеграмму генерала от инфантерии Драгомирова, старого чудака и заслуженного ветерана, который в русско-турецкую войну получил тяжёлое ранение в ногу. Михаил Иванович сообщал: