– Допустим, ему нравятся стюардессы. Или стюарды, раз уж на то пошло. Или те и другие. Но какое это теперь имеет значение. Не важно теперь, каким способом Леман добывал свои деньги, если сам он уже вышел из игры.

– Ты так думаешь? – сказал Слайдер. – Но в любом случае, разве тебе не кажется странным, что этот летающий на реактивных лайнерах, гоняющий на «БМВ», читающий «Гардиан» и во многих других отношениях неординарный молодой человек сначала нанимается на временную работу в рыбный бар, а потом выбирает Ронни Слотера, чтобы провести с ним ночь любви?

– Кажется, – тупо произнес Атертон. – Конечно, слово «любовь» и «Ронни Слотер» как-то не сочетаются. Но с другой стороны, зачем Слотеру нужно было вообще завираться на этот счет? Если уж он собирался нам врать, пусть бы придумал что-нибудь еще. Ведь он же сам боялся, как бы кто-нибудь не узнал, что он голубой.

– Такая постановка вопроса была бы верой только в том случае, если бы у Слотера не могло быть иной, еще более тщательно скрываемой причины для встречи с Леманом. Вспомни-ка, он ведь ничего не собирался говорить нам про Лемана, пока мы его не приперли к стенке свидетельским показанием. И вот именно в тот момент, когда Слотер понял, что мы знаем про его встречу с Питером, он и выбрал один из мотивов для подобного свидания.

– Но какой мотив! Неужели ему не могло прийти в голову что-нибудь более убедительное?

– А разве ты сам не говорил, что поверил словам Слотера, потому что его объяснения были слишком неправдоподобными, чтобы оказаться ложью. Брови Атертона поползли вверх.

– Credo quia absurdum [1] ? Ну хорошо, шеф, в этом действительно прощупывается какая-то зацепка. Если, конечно, пренебречь тем, что я отнюдь не самого высокого мнения об умственных способностях Слотера.

– А вдруг он достаточно умен, чтобы заставить нас принимать его за тупицу? – сформулировал Слайдер.

– Ну дела, – сказал Атертон. – Так может продолжаться до бесконечности. – Вдруг он изогнулся и пощупал постель под собой. – На чем это я сижу? – Встав с кровати, он сперва похлопал ладонью по покрывалу, а потом резко откинул все, за исключением нижней простыни, на которой, прямо посередине постели, обнаружился сильно скомканный мужской носовой платок. – Оп-ля-ля! Что это может быть?

– Грязный платок – вот, что это может быть, – поморщился Слайдер, видя, как Атертон наклонился над своей находкой, желая ее получше рассмотреть.

– Справедливо, и если я хоть что-то соображаю, этим платком совсем не нос утирали. У парня были скверные наклонности.

– В таком возрасте жизненные соки изливаются быстро и часто.

– Думаю, Сюзанна в то время была чем-то занята. Почему же он это не убрал? Может, оставил про запас, до следующего раза?

– Постой-ка, – прервал его Слайдер, которому неожиданно пришла в голову какая-то мысль. – Это, может быть, как раз то, что нам нужно.

– Почему это «нам»? Пусть каждый сам за себя говорит, – твердо заявил Атертон. – Я лично в состоянии забеременеть и естественным путем.

– Надеюсь, у тебя есть пакет для вещдоков?

– Они в машине.

– Принеси мне один. Как ты еще не понял до сих пор: неважно, каким носом он сюда сморкался – главное, у нас теперь есть его ДНК.

– Ах да, конечно же. И мы сможем наконец сопоставить его ДНК с ДНК жертвы преступления. Почему же я сам об этом не подумал?

– Потому что я сообразительный, а ты тупой, – пошутил Слайдер.

– Но я же сразу почувствовал, что во всем этом прощупывается какая-то зацепка. Ну хорошо, бегу за пакетом.

Как и было заранее договорено, Джоанна подошла ко времени позднего ленча, и они сразу же направились в «Акрополь», где можно было заказать бифштекс, пирог с начинкой из рубленых почек, картофельное пюре, морковь, зеленый горошек и капусту, приготовленные и сервированные так, как это могли делать только в старой Англии.

– Ты бы смогла сама догадаться, что мужчина, который тебе близок, на самом деле, бисексуален? – спросил Слайдер.

Джоанна смерила его тяжелым взглядом.

– Это ты насчет Атертона, наверно? – спросила она немного погодя.

– А?

– Я не собираюсь ни в чем тебя винить, Билл. Бог свидетель, у меня самой не раз возникало желание искать его близости. Но почему, почему ты не признался мне сразу, как только это случилось?

– Нет, я серьезно – смогла бы? Ты способна вообще определять такие вещи?

Она не спеша провела вилкой, и берега островка из картофельного пюре прорезал узкий, задумчивый залив, который тут же заполнился горячей подливкой.