— Мы уже все на месте, так что давайте продолжать.

Клейтон и Анни обменялись взглядами. Очень быстро. Потом разошлись. Фил, все же заметивший это, не мог понять, в чем тут дело, и только надеялся, что это не то, о чем он сразу подумал. Он всегда немного завидовал интересу, который Клейтон вызывал у женщин, и вдобавок знал, что сержант часто этим пользуется. Но только не с членами его команды. Только не с Анни. Ладно, сейчас не время думать еще и об этом. Нужно работать.

Он снова вернулся в комнату и огляделся. Криминалисты расставили здесь дуговые лампы, ярко освещавшие кровать, так что центральная зона представлялась какой-то нереальной, словно это была театральная декорация или тут снималось кино. Они двигались в этом свете в полном, почти благоговейном молчании, приседали, наклонялись, внимательно все рассматривали, соскребали что-то и укладывали в пакеты, собирали образцы и упаковывали их. Словно работники сцены или бутафоры, заканчивающие последние приготовления.

«Или как молящиеся перед священным алтарем», — подумал Фил. На кровати лежала распластанная обнаженная женщина, запястья и щиколотки которой были привязаны к металлической раме. Живот был вспорот, а глаза глубоко закатились, как будто она увидела там что-то такое, чего кроме нее никто видеть не мог.

Фил тяжело сглотнул. Труп в коридоре выглядел довольно скверно. Но при виде этой картины он испугался, что чашка кофе и два тоста, намазанные белковой пастой, которые он съел на завтрак, сейчас вырвутся наружу. Как раз то, что нужно во вторник с утра.

— Господи Иисусе… — прошептал Клейтон.

— И это в Колчестере… — сказала Анни и покачала головой. Мужчины посмотрели на нее. Она заметно дрожала. — Здесь такого никогда не случалось. Что творится, черт возьми?

Клейтон приготовился ответить ей что-то остроумное. Фил почувствовал, что подчиненные начинают развивать беседу на непрофессиональные темы, а ему нужно было, чтобы они сосредоточились.

— Хорошо, — вмешался он. — Что нам известно?

Анни снова переключилась в рабочий режим, сунула руку под бумажный костюм и, вытащив блокнот, раскрыла его. Фил с удовлетворением отметил, что она очень быстро пришла в себя, что она достаточно профессиональна, чтобы преодолеть это.

— Квартира принадлежит Клэр Филдинг, — сказала она. — Учительница начальных классов, школа находится в направлении Лексдена.

Фил кивнул, не отрывая глаз от кровати.

— Бой-френд? Муж?

— Бой-френд. Мы проверили ее телефон и записную книжку, и, похоже, нам известно его имя. Райан Бразертон. Хотите, чтобы я разыскала его?

— Давайте сначала разберемся здесь. Есть какие-то соображения насчет того, кто находится в коридоре?

— Джулия Симпсон, — сказал Клейтон. — Тоже учительница, работала с Клэр Филдинг. Это ее муж связался с нами.

— Потому что она вчера вечером не пришла домой? — спросил Фил.

— Да, — ответил Клейтон. — Он позвонил нам, когда она не вернулась. Это произошло уже далеко за полночь. Видимо, здесь вчера была вечеринка. Он пытался дозвониться сюда, но никто не отвечал. Но непохоже, что здесь кутили.

— К тому же им на следующий день вести занятия в школе, — сказала Анни.

— Он сделал заявление? — спросил Фил.

Клейтон кивнул.

— Да, по телефону. Он был немного не в себе.

— Хорошо. Позже поговорим с ним еще раз.

Анни взглянула на него. В ее глазах было беспокойство.

— Там, хм… там есть еще кое-что.

Она обернулась и указала в сторону гостиной. Фил, обрадовавшись возможности не смотреть больше на тело Клэр Филдинг, прошел за ней и остановился на пороге. Он оглядел комнату, стараясь представить себе жизнь и отличительные черты хозяйки. Представить себе, какой она была.

Комната была обставлена скромно, но со вкусом. Явно на зарплату, но индивидуальность квартиры говорила о том, что зарплата эта использовалась творчески. Книги и CD, заграничные безделушки и фотографии в рамках — все это свидетельствовало о полной, насыщенной жизни. Но кое-что из этой картины выпадало.

На журнальном столике стояли пустые и полупустые бутылки из-под вина, белого и красного, бутылка газированного безалкогольного напитка и несколько стаканов. Среди бутылок и стаканов беспорядочно лежали коробки, пакеты, подарочная упаковка, папиросная бумага. Здесь же были и сами подарки. Игрушки, мягкие и из разноцветного пластика, ползунки, платочки, шапочки, комбинезончики, носочки, туфельки…

— Эта вечеринка… — начала Анни.

— О господи… — сказала Фил.

Он знал, что Анни смотрит на него, пытаясь понять его реакцию, но не мог поднять глаза ни на нее, ни на Клейтона. Пульс его участился. Он попытался не обращать на это внимания.

— Обратите внимание, один человек не пил, — произнес кто-то из спальни.

Они обернулись. Голос принадлежал Нику Лайнсу, патологоанатому, который до этого стоял, склонившись над кроватью, а сейчас выпрямился и смотрел на Фила поверх очков. Это был высокий мужчина с бритой головой, очень бледной кожей и крючковатым носом; он обладал несколько кладбищенской внешностью и соответствующим мрачным чувством юмора, под стать своему виду.