В том году, едва не стоившем ему жизни, Владимир Высоцкий начал свою роковую гонку со смертью. И много непонятного для постороннего глаза будет в этой гонке, в которой Высоцкий то уходил от смерти в немыслимом рывке, после которого казалось, что теперь уж она не скоро его догонит, то внезапно «сбрасывал обороты» и позволял подойти ей к себе так близко, что страшно становилось видевшим это от этой их близости. Едва разминулся в тот год со смертью и Леонид Брежнев, Генеральный секретарь ЦК КПСС. Случилось это на полгода раньше случая с Высоцким и при обстоятельствах, достойных того, чтобы перенести их на страницы любого детективного романа.

22 января Москва чествовала вернувшихся на землю космонавтов А. Елисеева, В. Шаталова, В. Волынова и Е. Хрунова. Торжественный кортеж машин должен был въехать на Красную площадь. В это время переодетый в форму милиционера младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин вышел из оцепления возле Боровицких ворот Кремля, выхватил два пистолета системы Макарова и открыл прицельную стрельбу по лобовому стеклу «Чайки», следовавшей в официальной колонне второй. Ильин успел сделать шестнадцать выстрелов, разрядить две обоймы, прежде чем один из мотоциклистов эскорта сбил его с ног.

В результате этого инцидента был смертельно ранен водитель «Чайки», легко ранены космонавты Береговой, Николаев и мотоциклист, сбивший Ильина. Генеральный секретарь ЦК КПСС 62-летний Леонид Брежнев, для кого, собственно, и предназначались эти выстрелы, абсолютно не пострадал, так как предусмотрительные чекисты, опекавшие его, направили его машину по маршруту через Спасские ворота.

Кто бы мог подумать в октябре 64-го, избирая на пост Первого секретаря ЦК КПСС бесцветного Брежнева, что он впоследствии благополучно избежит всех расставленных для него ловушек и воцарится в Кремле и на Старой площади на целых 18 лет, всем существом своим подтверждая верность пословицы: «И пуля не берет, и штык не колет» применительно к своей персоне.

Удачно избежав пули Ильина, Брежнев в декабре того же 69-го ловко избежит и «штыков» главного идеолога партии Михаила Суслова, который вознамерится спихнуть засидевшегося в кресле генсека Брежнева, дабы посадить на его место Александра Шелепина. Брежнев и в этом поединке окажется проворнее своих противников и, заручившись поддержкой военных, докажет всем сомневающимся на кремлевском Олимпе, что он пришел к власти всерьез и надолго.

К декабрю 1969 года последние признаки хрущевской «оттепели» окончательно сходили на нет. В те дни, когда Владимир Высоцкий боролся со смертью, началась массированная атака на А. Т. Твардовского и руководимый им журнал «Новый мир». В № 30 июльского «Огонька» появилось письмо группы писателей (М. Алексеев, С. Викулов, С. Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малышкин, А. Прокофьев, В. Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик) под многозначительным названием «Против чего выступает «Новый мир»?». 31 июля газета «Социалистическая индустрия» опубликовала открытое письмо главному редактору «Нового мира» А. Т. Твардовскому за подписью токаря Подольского машиностроительного завода М. Захарова. Как писал об этой спланированной кампании Ю. Трифонов: «Такого рассчитанного и циничного хамства в нашей прессе давно не бывало: со времен, может быть, пресловутой «борьбы с космополитизмом». О чем же вещал № 30 того софроновского «Огонька»? «Мы полагаем, что не требуется подробно читателю говорить о характере тех идей, которые давно уже проповедует «Новый мир», особенно в отделе критики. Все это достаточно широко известно. Именно на страницах «Нового мира» печатал свои критические статьи А. Синявский, чередуя эти выступления с зарубежными публикациями антисоветских пасквилей. Именно в «Новом мире» появились кощунственные материалы, ставящие под сомнение героическое прошлое нашего народа и Советской Армии (не было ни выстрела «Авроры», ни «даты» рождения Красной Армии), глумящиеся над трудностями роста советского общества (повести В. Войновича «Два товарища», И. Грековой «На испытаниях», роман Н. Воронова «Юность в Железнодольске» и т. д.). Известно, что все эти очернительские сочинения встретили осуждение в нашей прессе. В критических статьях В. Лакшина, И. Виноградова, Ф. Светова, Ст. Рассадина, В. Кардина и других, опубликованных в «Новом мире», планомерно и целеустремленно культивируется тенденция скептического отношения к социально-моральным ценностям советского общества, к его идеалам и завоеваниям».

Следует отметить, что и травля Владимира Высоцкого летом 68-го, и нынешняя травля Александра Твардовского были звеньями одной цепи и вытекали из логики той борьбы, что вело новое руководство страны с последними приверженцами хрущевской «оттепели».

Конец 69-го, по мысли главных партийных идеологов, должен был ознаменоваться официальной реабилитацией Иосифа Сталина. Этой реабилитацией брежневское руководство хотело попросту прикрыть убогость собственной политики, которая так и не смогла вдохновить советский народ на новые героические свершения. Для продолжения торжественного шествия в коммунизм нужны были кумиры, и ввиду того что новые, из числа самих руководителей страны, не получались, решено было вернуться к старым.

К началу декабря 1969 года вопрос о реабилитации И. Сталина был практически решен. На заседании Политбюро были разногласия и споры, но все же Брежнев и большинство членов Политбюро одобрили «новую линию» в отношении Сталина. Был также одобрен и текст большой статьи, озаглавленной «90 лет со дня рождения Сталина». Эта статья с портретом «вождя» была уже набрана, и ее верстка лежала не только в сейфе главного редактора «Правды» М. В. Зимянина, но и была разослана в редакции всех центральных газет союзных республик и переведена на местные языки. Эта же статья была направлена в редакции главных партийных газет социалистических стран. Предполагалось, что большая статья о Сталине 21 декабря будет опубликована в «Правде», а на следующий день в других газетах.

Если говорить об отношении Владимира Высоцкого к личности И. Сталина, то стоит отметить, что оно менялось постепенно, по мере открытия всей правды о злодеяниях сталинской эпохи. В этом Владимир Высоцкий повторял путь всех «шестидесятников».

В 1953 году во время похорон Сталина 15-летний Володя Высоцкий дважды пробирался в Колонный зал к телу «вождя всех народов». Свидетель тех событий друг Высоцкого В. Акимов вспоминал: «Умер Сталин. Три дня открыт доступ в Колонный зал. Весь центр города оцеплен войсками, конной милицией, перегорожен грузовиками с песком, остановленными трамваями, чтобы избежать трагедии первого дня, когда в неразберихе на Трубной площади многотысячная неуправляемая толпа подавила многих, большей частью школьников.

Особой доблестью среди ребят считалось пройти в Колонный зал. Мы с Володей были дважды — через все оцепления, где прося, где хитря: по крышам, чердакам, пожарным лестницам, чужим квартирам, выходившим чердачными ходами на другие улицы или в проходные дворы, под грузовиками, под животами лошадей: опять вверх-вниз, выкручиваясь из разнообразнейших неприятностей, пробирались, пролезали, ныряли, прыгали, проползали. Так и попрощались с Вождем».

После 56-го, когда Н. Хрущев выступил со знаменитым докладом на XX съезде партии, после того как из лагерей потянулись первые отпущенные на свободу политзэки (а у Высоцкого сидел двоюродный брат Николай), до Высоцкого стала доходить истинная правда о Сталине. К 1968 году, к моменту написания «Баньки по-белому», кажется, никаких сомнений относительно личности «отца всех народов» у Высоцкого уже не оставалось. Поэтому легко представить, какую реакцию вызвала бы у него намечавшаяся в 1969 году официальная реабилитация И. Сталина.