В марте 1970 года советский писатель Венедикт Ерофеев после трех месяцев творческих мук родил на свет самое знаменитое свое творение — поэму «Москва — Петушки». Как писал позднее А. Генис: «В поэме нет ни одного слова, сказанного в простоте. В каждой строке кипит и роится зачатая водкой небывалая словесная материя… Клинически достоверная картина описывает лишь внешнюю сторону опьянения. Есть и другая — глубинная, мировоззренческая, философская…

Многие оправдывают пьянство Ерофеева его страданиями. Между тем водка — суть и корень ерофеевского творчества».

К этому времени Леонид Брежнев, пройдя через неудачную попытку покушения на него в начале 69-го и попытку его свержения командой Суслова в декабре того же года, окончательно укрепился на кремлевском Олимпе. Начиналась эра «брежневизма», и пропагандисты всех мастей уже точили свои перья, чтобы воспеть подвиги и свершения «дорогого и любимого Леонида Ильича». От несогласных старались избавиться.

В феврале 1970 года вынужден был уйти со своего поста главный редактор «Нового мира» А. Т. Твардовский. После скандала в горкоме партии с инфарктом свалился Аркадий Райкин. Когда его в больнице навестил актер Театра на Таганке В. Смехов, Райкин с грустью произнес: «Если я от одного крика так сломался, то кем же надо быть Юре Любимову, чтобы по три раза в год такое выдерживать?»

28 мая 1970 года получил инфаркт и пенсионер союзного значения Никита Хрущев, доведенный до этого «заботливым» вниманием к своей персоне со стороны своих бывших товарищей со Старой площади. «Товарищи» обвинили его в продаже на Запад собственных мемуаров. 11 ноября многострадальный Н. Хрущев был вновь вызван в ЦК КПСС, где ему опять было предложено немедленно отречься от своих мемуаров, вышедших на Западе. Хрущев ответил достойно и вновь ушел, хлопнув дверью. Результатом этого стал еще один микроинфаркт. Личный повар Н. Хрущева Анна Дышкент, вспоминая события тех дней, рассказывала: «Никита Сергеевич с охранником вернулись из Кремля часа через два, Хрущев бледный, как полотенце. Лег на диван, плохо с сердцем. Вызвали «Скорую». Пока врачи не приехали, он все время повторял: «Ничего я не продавал. Чего они от меня хотят, сволочи?» Охранник мне тихонько пояснил: «Они его насчет мемуаров вызывали. Он так кричал, в коридоре слышно было».

Кто-то в тот год падал от инфарктов, а кто-то устраивал свою личную жизнь, вкушая все ее прелести. В середине сентября Галина Брежнева, придя с подругами поужинать в ресторан Московского Дома архитекторов, что на улице Щусева, познакомилась там с молодым человеком по имени Юрий Чурбанов. Вскоре он станет очередным мужем любвеобильной дочери Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вот и для Владимира Высоцкого и Марины Влади этот год, начавшись с крупной размолвки, закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой. Марина Влади в своих воспоминаниях пишет: «Молодой человек, встречающий нас у входа, весь взмок. Впрочем, мы тоже. Как и во всех московских учреждениях, во Дворце бракосочетания слишком сильно топят. Мы оба в водолазках, ты — в голубой, я — в бежевой. Мы уже сняли пальто, шарфы, шапки, еще немного — и разденемся догола. Но торжественный тон работника загса заставляет нас немного угомониться…

Тебе удалось упросить полную даму, которая должна нас расписывать, сделать это не в большом зале с цветами, музыкой и фотографом, а в ее кабинете. Нам бы и в голову не пришло, что именно заставило ее согласиться! Она это сделала вовсе не из-за нашей известности, не потому, что я — иностранка, не потому, что мы хотели пожениться в узком кругу друзей. Нет! Что возобладало, так это — неприличие ситуации: у нас обоих это третий брак (Марина Влади до Высоцкого была замужем за известным французским кинорежиссером Робером Оссейном и владельцем авиакомпании в Африке Жаном-Клодом Бруйе), у нас пятеро детей на двоих! Пресвятой пуританизм, ты спасаешь нас от свадебного марша! А если не будет церемонии, можно и не напрягаться. В конце концов мы так и остаемся в надетых с утра водолазках…

Мы бодро расписываемся против галочки, и уже через несколько минут все кончено. Ты держишь свидетельство о браке, как только что купленный билет в театр, вытянув руку над толпой. Мы выходим, обнявшись, среди невест в белом тюле под звуки неутомимого марша. Мы женаты. Ты наконец спокоен».

Сразу после бракосочетания молодожены сели на теплоход «Грузия» и отправились в свадебное путешествие по маршруту Одесса — Сухуми — Тбилиси. По приезде в Москву на 2-й Фрунзенской, где тогда жили Высоцкий и Влади, состоялась их скромная свадьба. Среди приглашенных на ней были Макс Леон, журналист из «Юманите» и свидетель со стороны Влади, Юрий Любимов с супругой Людмилой Целиковской, А. Вознесенский, В. Абдулов, А. Митта с супругой Лилей, художник З. Церетели. По словам свидетелей, Высоцкий в тот день был тихим и спиртного не употреблял.

Год 1971-й был годом Гамлета, той роли, к которой Владимир Высоцкий шел всю жизнь. Именно для того, чтобы в конце концов сыграть ее, он шел наперекор воле своих родителей пятнадцать лет назад, поступая в театральную студию, ради этой роли он столько лет терпел нищету и душевную неустроенность, ради нее он поднимался с колен, порой скрипя зубами от боли и от злости на себя и на весь белый свет. Начинались 70-е, эпоха Высоцкого, и именно «Гамлет» сформирует его как сознательного борца с тяжелым временем безвременья. Именно «Гамлет» послужит серьезным толчком Высоцкому в его дальнейших размышлениях о смысле жизни, о своем месте в этом мире, о том пути, который он выбрал. Между тем начало 1971 года было для Владимира Высоцкого печальным. Не успело стихнуть свадебное застолье, как в середине января, после очередного конфликта с Ю. Любимовым, Высоцкий вновь запил и на три дня лег в институт Склифосовского в одну палату с буйными больными. Обезумевшая от отчаяния Влади тут же собрала вещи и улетела во Францию.

«Я застегнула чемоданы и уехала из Москвы после долгого и тяжелого периода твоего этилового безумия. В то время терпения у меня было не так много, и, смертельно устав, не зная еще никакого средства, чтобы заставить тебя прекратить весь этот кошмар, я сбежала, оставив записку: «Не ищи меня». Это, конечно, было наивно. Я к тому времени недавно стала твоей законной женой, и свидетельство о браке, по твоему мнению, обязывало меня безропотно терпеть все твои выходки».

Вконец уставший от загулов «премьера», Юрий Любимов предложил главную роль в «Гамлете» Валерию Золотухину. Тот согласился. А 31 января трудовой коллектив Театра на Таганке в сотый, наверное, раз обсуждал поведение актера Владимира Высоцкого. И в сотый раз его оставили в театре, сделав последнее и решающее из всех звучавших ранее предупреждение. Но не все, кто хорошо знал Высоцкого, простили ему его поведение. Жена Юрия Любимова актриса Людмила Целиковская, с которой Высоцкий случайно столкнулся, позвонив на квартиру шефа, высказала ему все, что накипело у нее на душе: «Я презираю себя за то, что была на вашей этой собачьей свадьбе… Тебе тридцать с лишним, ты взрослый мужик! Зачем тебе все эти свадьбы? Ты бросил детей… Как мы тебя любили, так мы теперь тебя ненавидим. Ты стал плохо играть, плохо репетировать. Ты стал бездарен, как пробка».