Наши.

Русская речь! Федя чуть сознание не потерял! Жаль, не все это понимают и ценят.

— Далековато… Не страшно жить на отшибе? — спросил я на английском, чтобы понимали остальные. Эдгар шпарит на «англичанке» только так — к ним, кстати, в лостах не так давно подданную Британии телепортировало.

— Раньше было реально далековато, чувак, — улыбнулся глава общины, молодой в общем-то парень странного образа: смесь эзотерики и откровенной ковбойщины.

Высокий, худой, с козлячьей бородкой и умными спокойными глазами. Повязка на лбу, хламида, адаптированная под бытовые реалии, огромный серебристый револьвер на боку. Какие-то новые индейцы. Образ фронтир-хиппана несколько портили руки, мозолистые, натруженные.

Ленни в полном восторге, я даже встревожился. Она уже раз десять дернула меня за рукав, восхищаясь то ленточками на деревьях и молельной площадкой круглой формы, то странными знаками на избах, то фанерным солнцем с вязью надписей по кругу. Особый восторг у сильфиды вызвали Ворота Диалога — два высоких вкопанных столба, обращенных к морю.

— А теперь рядом с нами совершаются крупные промышленные движения, — продолжал рассказывать Эдгар. — На той стороне реки, в двадцати километрах от нас — Промзона, большой цех, где производится ремонт легкой и тяжелой техники, там же погранзастава, я, кстати, внештатный сотрудник… Хутор есть.

Погранцы границу стерегут, офигеть!

— Из Промзоны грунтовая дорога ведет к побережью, там находится недавно открытый Южный Форт. Сам там еще не был, но парни говорят, райское место, курорт будут строить. И Новый Порт — в соседней бухте. Кстати, на той стороне отличные пляжи, у нас таких нет.

Верить или нет? Русские собираются создавать санаторий рядом с морским портом. Мои друзья не поверили, прочитал по лицам. Я… Не знаю пока… Но экскурсии выходного дня в Морской Пост уже заезжают, таковое обслуживание стало привычным для жителей поселка, живущего, как выясняется, не только заготовкой морепродуктов.

Кстати, балаган и информационный щит на берегу — их рук дело.

В наибольшем восторге от увиденного был Сашка: для цыганенка это не просто новый поселок — Новый Мир. По-моему, он больше всех осмотрел — не стырил бы чего.

Как я понял, подобная ссылка есть дело добровольное, а начало традиции положил сам Эдгар, к которому позже присоединилась его подруга Лилит, чем-то похожая на Zicke молодая эмансипе-девица из Братиславы. Эдгар, в начале пути записной кришнаит с отшельническими закидонами, по дороге прозрел, обрел и открыл. Новых неформатных людей приветствует, вводя их в лоно Новой Религии. Книги парень пишет. Этот мастер эзотерических исканий и мистик-философ, субъективный идеалист и «дегустатор трансцендентальной апперцепции», как он не устает повторять, весьма плодовит. Целую серию засобачил; брошюры вручную переплетают тут же, потом изучают и даже переправляют часть экземпляров в библиотеку Замка. Серия называется «Живительный Свет Смотрящих». Ленни, а по-иному быть не могло, уже разжилась образчиком.

И я подумал, что при других обстоятельствах она вполне могла бы встретить меня среди ленточек…

Смотрящими, как выяснилось, местные называют Писателей, Кураторов, Властителей — у каждого анклава Главным Затейникам дано свое название.

Плотный поздний ужин удивил всех.

— Почему-то я думала, что они вегетарианцы, — несколько расстроилась моя подруга.

— Даже такие чудаки на новой планете умнеют, — не переставая жевать, отозвался шкипер, уминавший большой кусок жареной грудинки горного барашка.

В общине уже есть двое детей, на подходе третий, скоро женщину повезут в Медцентр — именно так было сказано, с пиететом и гордостью.

— Пока воспитываем сами, но скоро в Промзоне откроют филиал школы, — сообщила Лилит, поглаживая по голове крошечного оболтуса-эзотерика. Ходит малыш плохо, но ленточку на лбу уже таскает.

Нас «постовцы» по большому счету ни о чем не расспрашивали. Сделали дело, передали информацию по инстанции, встретили — и все, дальше не интересно. Чужие движухи их мало колышут. Тридцать процентов личного времени тратится на служебные обязанности, а все остальные семьдесят — на собственные бзики. И всех это устраивает. Подумалось, что переселение подобных нестандартных людей подальше от центра анклава было гениальным ходом русского руководства.

Оставаться тут на ночь мне что-то не хотелось. Я посмотрел на шкипера, моментально оценив его кислую рожу, и понял, что не одинок. Джай походил по территории с интересом, даже что-то выписал себе в записную книжку, а Ленни в таких случаях никто спрашивать не будет. Тикаем!

— В ночь по незнакомой реке… Могут быть трудности, — предупредил Маурер.

— Ну если так, то встанем на постой у матушки Природы, — предложил я.

Но Эдгар быстро развеял наши сомнения. Ему по барабану, останемся мы тут или нет, очень ровный парень.

— Река вся изучена, я дам вам копию лоции, судовой ход там обозначен. Сложное место всего одно, с порогами по одной стороне. Но на карте отмечено, а на берегу «навигация», прожектор-искатель берет. Радар у вас есть, эхолот наверняка тоже.

Мы с капитаном переглянулись. Если так…

— Да вы не волнуйтесь! Вас встретят и проводят, «Стерегущий» сейчас стоит на причале Промзоны. Еще и навстречу выйдут. Поедете — сообщу в Башню.

И мы решились: нечего тут болтаться, край России — еще не Россия, по Чукотке помню.