Меня легонько хлопнули по плечу.

— Тео, ты что-то в последнее время часто задумываешься, — промурлыкала Zicke, засовывая конфетный фантик мне в руку.

Самой лень выбрасывать, а в реку нельзя: Маурер приучил. Вот и сует. Что за привычка такая!

— Смотришь, как роденовский Мыслитель, — уверен, что тебе это идет, рейнджер?

— Да какой я теперь рейнджер… Разве что бывший. Скажи уж лучше — буканьер, так будет точнее. И актуальней.

— Рейнджеры бывшими не бывают, — избито и скучно ответила Ленни. — Ну каковы впечатления, чувак? На что похоже? Я в первый раз тоже впечатлилась.

Повернул к ней голову:

— Не пойму, так ты была тут или нет? То одно говоришь, то другое.

— Была, была… Только в Базеле не распространялась. Так на что похоже?

Я еще раз окинул береговую панораму.

— Ну… В северных городах России, тех, что стоят на берегах больших рек, есть подобные уголки. Там у многих горожан в собственности имеются моторные лодки, их хранят в специальных сейфах, самодельных. Строят примитивные причалы, кладут на землю сходни-трапики, чтобы удобней было таскать подвесные моторы. Потом рядом ставят вспомогательный сарайчик, следующий шаг — жаровня для барбекю в уик-энд, у нас такую называют «мангал». Некоторые оборудуют бани-сауны, многие начинают строить небольшое жилье. Туалетов, кстати, там нет, народ метит углы соседских сейфов.

— Фи! — тут же сморщила носик сильфида.

— Кругом грязь. Скапливающийся мусор никто не вывозит, — безжалостно продолжал я. — В лучшем случае его совершенно неэкологично сжигают, стараясь подгадывать такое направление ветра, чтобы основной диоксин несло в Европу. Все делается по-пиратски, хаотично выстраиваются ряды, возникают улочки и тропинки. Вскоре власти просто не знают, что им теперь со всем этим делать, и традиционно не делают ничего. Вот подобные места у нас и называют «шанхаями».

— Ужас, — прошептала Ленни, брезгливо потрясывая ушками.

— А у вас на Женевском озере что, как-то по-другому? — прикинулся я дурачком.

— Что ты такое говоришь, чувак! Там стоят аккуратные частные и платные причалы, закрытые зоны, оборудованные марины со всем необходимым, клубы.

Всегда приятно позлить европейского обывателя.

— Вот видишь, как у вас все скучно! Сама теперь смотри, чья система оказалась жизнеспособней. Сколько лодок в Берне? И сколько здесь…

Лодок просто немеряно. По меркам этого мира, конечно.

Моторок в поле зрения штук пятнадцать, а деревянные — весельные и парусные — даже считать не буду, лень. Хотя чисто весельных в Шанхае, похоже, нет: если парусов не видно на берегу, значит, они сложены и спрятаны в сейфах. А ведь еще сколько-то единиц сейчас ходит по реке! Лодки самых разных типов: ялики, корабельные шлюпки, есть узкие и длинные, словно таежные «ветки», джонки, сампаны и каяки-переростки, попадаются даже легкие маленькие долбленки. Моторные же лодки — в большинстве своем надувные, стеклопластиковых и алюминиевых мало, чувствуется дефицит. «Надувнушки» самые разные — от дешевых китайских «лопни и умри» до RIB-лодок с жестким накладным днищем. Увидел и знакомые мне серьезные лодки Zodiac Heavy Duty Mark VI HD, грузоподъемностью за четыре тонны и с «ямаховскими» подвесными моторами под сотню сил. Эти стояли наособицу, не просто у причала и не просто на замках с цепями — возле двух «красавиц» постоянно дежурит, помахивая струганой палкой, смуглявый мальчишка тайской внешности со свистком на груди. Один раз к нему подошел мужик с обрезом через плечо, что-то коротко спросил, кивнул и ушел за бараки. Персональная система сигнализации — не иначе, это транспорт местных вождей… Или бандитов, таковых, как я понял из рассказов шкипера, в Шанхае более чем хватает. Обыкновенные речные пираты в этой зоне Рейна тоже есть, но в Шанхае они не тусят, тут их на кол садят, в буквальном смысле слова, Маурер обещал мне показать столь специфичное лобное место.

Заодно следят и за нами. Еще в пути мы четко осознали, что никто нас просто так из Шанхая не выпустит, — думать иначе было бы верхом наивности. Плата за проезд не может быть выражена стандартными деньгами — не те в этом вопросе масштабы и соотношения результатов сторон. Ясно, что в качестве платы потребуют чего-то иного.

«Клевер» в принципе не смог бы пройти мимо — нас уже знали-ждали, сто пудов — ни крадучись, ни подныривая. Остановили бы полюбасу. Оставить корабль и пойти в Шанхай на лодке? Ни малейшего смысла — зачем? Прикинуться тайцем на этих улочках не получится, а с ходу потерять доверие такой яркой дурью — запросто. Спрятался, чудак… и «корапь» спрятал, вон он, в кустах стоит…

Я не особо боялся, что шанхайцы заберут себе мотобот, — это явная и неизбежная война с Берном. Те уже не просто упрутся для погони — отмобилизуются по полной. И всего один «эрликон», доставленный на противоположный берег полукилометрового Рейна, с двух километров развалит весь этот Шанхай на молекулы, первым делом раскатав дома вождей. Так я тогда опрометчиво подумал. Зря переживал, вскоре и сам понял.

Однако, как бы ни благостно для нас до поры складывалась ситуация, списывать в эйфории «виксов» я не собирался. Ох, чую, будет тут тебе, Федя, большая игра… Так что какие-то стволы наверняка нацелены.

Оружие я здесь увидел двух типов: знакомые короткие хадсоновские «хаудахи» — интересно, кто у кого подсмотрел, уж не общаются ли местные с команчами? — и револьверы, отсюда не вижу какой марки. Длинноствольное нарезное, так же как и в Швейцарии, редкость: Кураторы ограничивают народ в стремлении убивать друг друга издалека и с повышенной эффективностью. Но Мустафа уверяет, что у тех, кто страдает особо и готов к тратам, имеются и винтовки, и даже пистолеты-пулеметы.

Река за моей спиной — все тот же старина Рейн, шанхайцы называют водную магистраль ровно так, им не жалко. А чего им жалеть, если прямо напротив города в Рейн впадает бессмертный Великий Ганг!