Я хороший человек, а потому выползла из ванны, набросила на себя халат и, с трудом перемещаясь в пространстве, расслабленная, прогретая до костей и пломб, двинулась в сторону бара.

– Достань текилу и ликер из бара. Сок лайма в холодильнике, лед – в морозилке, сама понимаешь… Шейкер знаешь, где лежит, на верхней полке, в кухне! – кричала мне Лиза из ванной придушенным голосом.

Я достала «Куантро», откупорила бутылку, и вот когда вдохнула волшебный апельсиновый дух, так сразу и вспомнила, где прежде слышала про Иловатск. Ну, конечно, в ресторане «Ностальжи», где же еще? Адам угостил меня рюмкой «Куантро», и я сидела напротив него, тянула ликер и наслаждалась тем, что вижу Адама близко, так близко, что до него можно дотронуться рукой… И как раз в это время в ресторан вошла какая-то женщина в толстом старомодном пальто, подошла к Адаму с видом человека, бывавшего здесь, в этом дорогом ресторане, не раз, и попросила его позвать хозяина – Михаила Агишина. Агишин – маленький такой человечек с умными глазами, молчаливый и какой-то весь печальный.

Адам позвонил, и через несколько секунд из недр бара появился Михаил. Увидев женщину, он слабо улыбнулся, поприветствовав ее, и качнул головой, мол, иди за мной. И женщина, поднырнув под прилавок, скрылась с Михаилом в его маленьком офисе. На меня эта сцена произвела неизгладимое впечатление. Конечно, я спросила Адама, кто эта женщина, и услышала, что это родная сестра Миши, Зоя, что она приехала из Иловатска, откуда Миша родом, привезла два бидона соленых рыжиков. И добавил еще тогда, что Миша очень трепетно относится к своим корням, к своим землякам. И, поскольку так случилось, что ресторан находится неподалеку от мощной транспортной артерии города, где расположены многие автобусные остановки пригородных маршрутов, в том числе и на Иловатск, то он разрешил своим односельчанам ожидать своего рейса именно в этой комнате, он и кормит их с внушительной скидкой. Помнится, я была удивлена, поскольку всегда считала Мишу человеком не в меру амбициозным, прижимистым, экономным. Об этом свидетельствовал уровень ресторана и собирающаяся здесь постоянная публика – актеры, чиновники, бизнесмены…

– Понимаешь, эта комната находится недалеко от гардеробной, поэтому основная наша постоянная публика не может видеть этих людей… Нет, Глафира, ты не подумай, я с уважением отношусь к провинциалам, но слишком уж они отличаются от наших клиентов…

И я представила, как в лютые морозы укутанные в пуховые шали тетки с пустыми бидонами из-под сметаны или топленого масла вваливаются в клубах пара в ресторан и Адам прячет их (более точное слово найти трудно) в «иловатской» комнате, куда спустя некоторое время официант приносит поднос с горячими щами и котлетами по-киевски… А еще – водочку или горячий чай. Молодец этот Агишин. Своих не забывает. Может, он виноват перед ними за что-то?..

Взбивая в шейкере текилу, «Куантро» с соком лайма и колотым льдом, я с улыбкой вспоминала этот разговор с Адамом, пока не поняла, что ужасно соскучилась по нему. И вдруг я почувствовала, как лицо мое начинает пылать. Адам… Мы же договорились встретиться с ним сегодня… А я, вместо того чтобы позвонить ему и сказать, что я уже дома, в городе, что я вернулась, парюсь в ванне, а теперь еще и готовлю «Маргариту»… Неужели наш последний разговор показался мне настолько нереальным, что я не поверила в то, что он был вообще?

Крикнув Лизе, что коктейль готов, я разлила его по бокалам и позвонила Адаму. Рука моя, сжимавшая телефон, дрожала. Я нервничала. Длинные гудки. Долго. Я перезвонила через пять минут, когда розовая и похожая на башню из махровых полотенец Лиза вошла в гостиную и упала в кресло…

– Тебе бы сейчас горячего чаю, а не ледяную «Маргариту»… – машинально пробормотала я, потому что ни на минуту не могла перестать заботиться о Лизе. – А то заболеешь еще… – А затем пожаловалась: – Адам трубку не берет.

– Если он в ресторане, то там музыка, он просто не слышит…

– Он всегда слышит. Я знаю.

– Значит, отошел. В туалет, к примеру.

– Он и в туалет идет с телефоном, я знаю.

– Да ты, Глаша, я вижу, все о нем знаешь.

– Просто он очень ответственный человек.

– Ты хочешь сказать, что он, увидев, кто ему звонит, просто не берет телефон?

– А что еще прикажешь думать?

Я расстроилась. Сделала несколько глотков вкусного, но очень холодного, до зубной ломоты, коктейля.

– Лиза, я вспомнила, где слышала прежде про Иловатск.

И рассказала об «иловатской» комнате «Ностальжи».

– Очень интересная история, надо сказать. И этот Агишев – большой оригинал. Но, пока я лежала в ванне, до меня дошло, что неплохо было бы собрать материал на эту Дину, а? Хотя бы узнаем, откуда она родом, где была ее квартира. А может, она вообще – преступница?

С бокалом в руке я устроилась перед компьютером, связалась с человеком из прокуратуры, через которого добывала нужную мне информацию, и уже спустя полчаса мне пришло сообщение – информация о Дине Витальевне Каракозовой. 1976 года рождения, проживала в Волжском районе города Саратова (пока не продала квартиру), была замужем, развелась, сменила много мест работы и профессий, начиная с уборщицы, заканчивая продавщицей киоска. Имеет дочь Ольгу 1994 года рождения. Не была осуждена, не привлекалась… Биография не очень умной и, скорее всего, невезучей молодой женщины.

– Представляешь, – прокомментировала я это досье Лизе, – с такой биографией – и сбежать от Ананьева… Почему? Ведь у нее было все. Жила бы и радовалась.

– Мне кажется, я знаю, в чем дело. – Лиза лежала, прикрывшись пледом, на диване и разглядывала потолок. Она ленилась – я знала это ее состояние.

– И в чем же?

– В дочери. Дочери, насколько я поняла, сейчас четырнадцать лет. Ананьев ни разу не упомянул о ней. А это значит, что он о ней ничего не знал… Подожди, я позвоню ему и обо всем спрошу…