– Чего такая кислая? – поинтересовалась мама.

Она сидела за столом, заваленным бумагами, и хмуро щелкала по клавиатуре. Пейзаж был совершенно зимним. Закопаться в работе хорошо в феврале – хоть не так обидно. А когда за окнами июль, настроение не может быть рабочим, это противоестественно.

– Я не кислая, а задумчивая, – пожала плечами Вероника.

– И о чем думаешь?

– О жизни.

– Ой, лучше не надо, – вздохнула мама. – А то додумаешься до чего-нибудь сильно умного. Надо жить, а не думать. И желательно форсировать события. Тогда и ошибешься раньше, и время, чтобы исправить ошибку, останется.

– Я учту. – Ника положила документы на стол и помахала родительнице ручкой.

– Ты куда?

– Форсировать события.

– Вероника, учти, я не готова сидеть дома в роли бабушки. Форсируй аккуратно. И с правильным человеком.

– Кто бы говорил, – усмехнулась непочтительная дочь и скрылась за дверью.

Светлана Петровна тяжело встала и подошла к окну, чтобы еще раз увидеть Нику. Какая она стала! Совсем взрослая. Хотя говорить так про почти тридцатилетнюю тетку смешно. Надо, как утверждал психоаналитик, перерезать пуповину и отпускать дочь в свободное плавание. Но советовать – одно, а заставить себя это сделать – другое.

Выйдя из корпуса, Вероника наткнулась на смутно знакомого мужчину.

– Какой сегодня удачный день! – широко развел руки тот и восхищенно отступил на полшага. – Я смотрю, вы нынче без грима. Кстати, вам так больше идет.

– А вы кто? – нахмурилась Вероника.

– Я – Михаил! Забыли? Вы недавно так виртуозно хамили мне, что я до сих пор под впечатлением.

Миша с интересом разглядывал девушку. Да, это та самая русалка с фотографии в кабинете Донецкой. Надо же, как женщину может испортить полкило косметики и гламурный наряд с блестками. Сейчас перед ним стояла красавица, просто и со вкусом одетая.

– Ну извините, – пожала плечами Вероника. – Я не нарочно. Это было нелепое стечение обстоятельств. Вам не повезло.

– Так, может, попробуем еще раз? – воодушевился Михаил, напрочь забыв угрозы русалкиной маменьки.

В борьбе за Галю у него случилась боевая ничья, поэтому они вместе с Александром довели секретаршу до приемной, не желая уступать друг другу право проводить девицу, и расстались друзьями. Они покинули Галину почти с облегчением, убедившись, что лучше никого, чем такое «счастье». Оказалось, мужчин не привлекают не только шибко умные барышни с зашкаливающим IQ, но и такие симпатичные пустышки. И оба имели возможность в этом еще раз убедиться.

И теперь Мишина душа жаждала новых приключений.

– Если вы не хотите снова со мной поссориться, лучше не начинайте, – предостерегла Вероника.

– Но я могу вас хотя бы проводить до проходной? По-дружески. Честно – вы мне очень понравились. Мы же можем просто пообщаться?

– Да, – подумав, согласилась Ника и уцепилась за любезно подставленный локоть.

Светлана Петровна, наблюдавшая картину сверху, чуть не лопнула от злости. Вот почему дочь так легко согласилась привезти документы. Ненаглядного своего хотела увидеть! Наплевав на стертые ноги, она поковыляла вдогонку.

Ее дочь не будет общаться с этим прохвостом, который даже не имел мужества признаться, что встречается с Вероникой! Он врал девочке, врал ее матери! Что путного может получиться с таким вруном? Ничего! Тем более что у них есть Олежек.

Догнать парочку не получилось, зато Миша, блаженно улыбавшийся, был пойман прямо у проходной.

– Ах ты! – налетела на него Донецкая, потрясая кулаками. – Опять?!

– Снова вы, – простонал Михаил, пытаясь обойти кипевшую от возмущения Светлану Петровну.

– Я ее мать! И я не позволю, чтобы ты обманывал мою девочку!

– Да я еще даже и не начинал!

– И не начнешь!

– Мы просто друзья!

– Ты? С Вероникой? С каких пор?

– Только что подружились, – процедил он. – Светлана Петровна, я понимаю, что вы за ребенка переживаете, но она уже взрослая и сама разберется, с кем общаться.

– Она наивная и доверчивая. Она не разберется. А я – разберусь!

– Удачи, – нахально заявил Михаил, ловко обойдя Донецкую и бодро пошагав дальше.

Теперь он точно знал, что у каждой русалки есть мать – болотная кикимора! Но это его не отпугнуло. Если ему и нужна девушка, то только Ника. И никакая Светлана Петровна его не остановит.

– Ты знаешь, я кое-что поняла. – Барабанова задумчиво расхаживала по Вероникиной комнате, пожирая печенье. Вазочку она бережно прижимала к впалой груди и печенюшки закидывала в рот аж по несколько штук сразу, в связи с чем речь ораторши была неразборчива и изобиловала паузами.