– Располагайтесь, – махнула рукой Фэйянь.

Сама она села у входа в пещеру, положила Баотаня к себе на колени и заплакала. Все окружили ее и принялись успокаивать.

– Простите, друзья, – вытирая слезы, сказала Фэйянь. – Не смогла сдержаться. Вообще-то я не из плаксивых. Но это все так неожиданно! Не подумайте, что я волнуюсь из-за утраченного титула, мне все равно, кем быть – княгиней или простой собирательницей риса. Но как они все поверили, что Баосюй мог…

– Князь не делал того, в чем его обвиняют, – раздался тоненький голосок Пачули. – Так получилось, что я не спала и слышала разговор советника Гуцзе со своими сподвижниками. Они задумали погубить князя, они и убили наперсника.

– Но для чего им это?

– Они хотят убить самого Баосюя. Но они знают, что нить его жизни находится у Трех Прях. Теперь они выжидают, когда прибудут Пряхи и устроят суд.

– О, милая фея, сможешь ли ты пересказать все это на суде?

– Конечно, смогу.

…Дни до суда над Баосюем тянулись так долго, что наши герои стали уж подумывать, что время остановилось. Но вот с далеких звезд прибыли три волшебницы-пряхи, принесшие с собою нить жизни Баосюя. И тут время пошло стремительно.

Суд был назначен на лунный день зимы, и все княжество, весь Лунтан от мала до велика собрался в Чаше Собраний – огромном кратере потухшего вулкана.

Три Пряхи заняли судейское место. Советник Гуцзе и его клевреты сидели по правую руку от Прях, сторонники Фэйянь и Баосюя – по левую.

– Итак, начнем, – сказала Старшая Пряха. – Введите подозреваемого.

Ввели Баосюя. Он постился, покуда был в узилище, и сейчас выглядел не лучшим образом.

Суд пошел, как и положено судам. Стороны обвинения и защиты высказали свои предположения, и Три Пряхи задумались. Но тут вышла фея Пачули.

– Милостивые судьи, – сказала она, – позвольте мне свидетельствовать против советника Гуцзе.

– Да кому нужна эта фея!

– Пошла вон!

– Нет, пусть говорит.

– Ваша честь, – сказала Пачули, – я свидетель разговора советника Гуцзе со своими сообщниками. Это они убили наперсника князя и обставили дело так, чтобы был виновен князь.

Советник Гуцзе только рассмеялся:

– Ну кто поверит свидетельству какой-то феи!

– Нет, пусть говорит!

– Пусть замолчит, пока ей крылья не вырвали!

– Говори, фея, – сказала Старшая Пряха.

– Я могу воспроизводить голоса, однажды услышанные, и те речи, которые они произносили. Сейчас я произнесу все то, о чем говорили Гуцзе и его сообщники в ту ночь.

И Пачули сделала это. После чего начался невообразимый шум и гам.

И тут произошло невероятное. Советник Гуцзе набросился на Баосюя и попытался перегрызть ему глотку!

– Раскуйте моего мужа! – закричала Фэйянь.

Драконов растащили стражники.

Старшая Пряха встала и сказала:

– Пусть говорит всю правду советник Гуцзе, и да не сможет он уклониться от этого!

Советник долго корчился под взглядами народа, но все-таки выдавил:

– Это я убил княжеского наперсника и разбросал чешую Баосюя так, чтобы казалось, будто в комнате была борьба.

– Для чего ты сделал это?

– Чтобы оклеветать князя. Чтобы его убить.

– Для чего тебе нужна смерть князя?

– Существует тайная договоренность между мною и тем правителем, который сейчас правит всем миром людей. Его зовут Собхита. Я поклялся ему, что он также станет и повелителем Яшмового Края. Его воины уже готовы к тому, чтобы захватить Яшмовый Край, и ждут моего сигнала.

– Сигнала не будет! – крикнула Фэйянь и, выхватив меч у одного из стражников, снесла голову советнику. – Я не пощажу никого!

Таков был суд, и Баосюй был оправдан.

После суда закатили было пир, но Баосюй с Фэйянь отправились на родину княгини, чтобы помочь императору разобраться с собакоголовыми воинами, которые добирались уже до столицы.

Поэтому они разминулись с Небесными Чиновниками Анем и Юй. А меж тем Чиновники несли удивительную весть. Они побывали на Истинном Небе, беседовали с ангелами, и оказалось, что двадцать первого декабря никакого конца света не будет. Ради трех крошечных праведников помилован весь мир. Такое уже случалось, ничего нового в этом нет. Одно только случится: уйдут в небытие все малые боги, и останется Единый и Истинный. Так что в каком-то смысле это конец света – для богов. А людям можно было снова жениться и выходить замуж, рожать детей, плавить чугун и, выпив, произносить «сиреневенький».

Да, но как дела у наших героев?

Юля и Тцаль отправились, как вы помните, помогать эльфам. В общем-то помощь от них была разве что моральная, но и то хорошо. Тцаль, правда, прибил с дюжину инкубов, за что получил от эльфов памятный кинжал с красивой гравировкой.

Сидора Акашкина мы оставили в тюрьме города Варанаси, где он страдал за попытку покушения на Собхиту. В конце концов его выпустили за примерное поведение и еще потому, что начальник тюрьмы по уши в него втюрился. Ну вы же помните, что Сидор заточен в теле красавицы Юдифи. Сидор не отверг с ходу предложение начальника тюрьмы, обещал подумать. Анна Николаевна Гюллинг добралась в одиночку до Дели, удостоилась чести быть принятой Собхитой и сыграла с богом Марой в маджонг. Бог-демон проиграл и покинул тело Собхиты. Собхита стал обычным ребенком, к тому же несчастным, потому что умирал от СПИДа. Но Анна Николаевна все равно взяла его к себе. Единственное, что забрал Собхита из Дели, – это глобус.