– Ну я так не играю, – сказала Юля. – Какого черта вы прячетесь?

Никто ей не ответил. Юля разозлилась и дернула тяжелую дверь, ведущую в зрительный зал. Дверь со скрипом подалась, и тут Юля упала, закрывая ладонями глаза. Потому что из дверного проема на нее хлынул такой свет, что смотреть было больно.

– Не трогайте меня! – Юля ощутила чье-то прикосновение и заорала как резаная. – Я пришла с миром!

– Успокойся, дева, – услышала она прохладный, как мятная кола, голос.

Что интересно, голос говорил по-русски. Но с едва уловимым акцентом.

Юля села. Открыла глаза. Свет был, но уже не такой воинственный. Юля подняла глаза на фигуру, стоявшую рядом с нею и протягивающую ей руку. Фигура принадлежала женщине, а скорее юной девушке. Девушка была хороша в алом платье с бахромой и мокасинах. В ее длинные волосы были вплетены десятки перышек и колечек. Между бровями висели гипсовые шарики. Но самое главное – за спиной девушки были крылья из переливчатых серо-черных перьев.

– Вы кто? – спросила Юля.

– Меня зовут Ацет, что в переводе на ваш язык означает «вестница». Идем, госпожа. Великий бог давно ждет тебя и хочет говорить с тобою.

– Отлично. – Юля встала на ноги, отряхнулась, поправила шляпку. – Великий бог, говорите? Ладно, разберемся.

Юля пошла за Ацет, спускаясь к сцене по ступеням зрительного зала. Наконец они добрались до сцены. Сцена была закрыта занавесом.

– Очень мило, – сказала Юля. – Бог на сцене, что ли?

– Нет, нет, идем дальше!

Ацет резво подпрыгнула и оказалась на сцене. Юля решила не отставать, показать класс – и взлетела. Невысоко, метра на два, на три. И так спустилась на сцену. Ацет отодвинула в сторону тяжелый занавес, пропуская Юлю вперед. Юля прошла и остановилась, не зная, смеяться ей или плакать.

Майя, видимо, любили театр. Но ничего в нем не понимали. Они расположились со всеми удобствами в декорациях водевиля «Гусарская баллада», разводили костры, варили в котелках какое-то варево. Пахло почему-то крабовыми палочками.

На Юлю особо не обратили внимания. Ацет повела ее за сцену. Тут было не прибрано, сыровато и неуютно. Театр за сценой – малопривлекательное зрелище, собрание старых декораций, пыльного реквизита и прочей ерунды.

Ацет подвела Юлю к двери с табличкой «Правление» и сказала:

– Великий бог здесь.

И постучалась.

– Апчхи! – оглушительно раздалось за дверью.

– Великий бог позволяет тебе пройти, – сказала Ацет, открывая дверь. – А я подожду снаружи.

Юля пошла. Приемная правления театра была обыкновенной комнатой с диванами и письменным столом. Сейчас на столе стоял табурет, задрапированный парчой (видимо, местной, из реквизита). На табурете довольно неловко сидел человек в накидке из алых перьев, холстинных одеждах и в золотой маске.

– Поклоняюсь великому богу майя! Солнце – твой лик, деревья – твои руки, небеса – подножие ног твоих!

Юля, когда надо, могла и перед богом не сплоховать.

– Очень мило, дитя, – сказал бог майя. – Ты красива и почтительна. Приятно тебя видеть.

– Мне тоже приятно вас видеть, боже. А где вы так научились говорить по-русски?

– Это природное свойство майя. Как вода принимает отражения тех, кто смотрит в нее, так и мы принимаем языки тех, кого завоевываем. Но разве это твое главное вопрошание, дитя?

– Гм, нет, конечно. Боже, я вот что хотела спросить: почему вы решились вернуться с далеких звезд?

– Все очень просто, – качнулась золотая маска. – Среди звезд жить плохо и неуютно. Дом тянет к себе.

– Но разве ваш дом здесь? Вам надо на Юкатан, потом, это, в Кампече, Табаско, Кинтана-Роо и прилежащие к ним области. Именно там развивалась ваша цивилизация. А здесь дичь, глушь, Россия!

Тут Юля услыхала звук индейской флейты. Флейта выводила красивую, но какую-то тревожную мелодию.

– Русия? – повторил за Юлей майяский бог. – Тогда мы почти не слышали о ней. Что ж, откроем ее для себя заново, раз уж так получилось…

– То есть что значит «так получилось»?

– Наш главный вождь корабля ошибся в своих расчетах и мерах. Кораблю было положено приземлиться в Гватемале, а в результате ошибки мы оказались здесь. Здесь тоже неплохо, только холодно.

– Послушайте, великий боже, – выступила с радикальным предложением Юля. – А что, если мы вас отправим в Гватемалу в большой железной птице с крыльями.