– Это на самолете, что ли? – ехидно вопросило божество.

– Откуда вы знаете?!

– Мы же не совсем идиоты. Мы наблюдали за развитием человечества на Земле. Мы же недалеко улетели – всего лишь в Крабовидную туманность.

– Гхм. Хорошо сказано: недалеко. Значит, вы наблюдали. Дожидались своего часа.

– Да. Наши астрономы подсчитали конец цикла, на который придется великое развитие человечества, а потом великая беда. Ваша цивилизация близится к закату, и, значит, наступило время для нашей цивилизации.

– Ловко! – хмыкнула Юля. – Скажите, бог, вы тут главный или есть кто поглавнее вас?

– Нет, я главный, самый главный.

– Значит, это вы отвечаете за вирус?

– За что?

– За вирус. Болезнь, поразившую людей.

– А, нет, за это отвечает главный лекарь корабля. Он должен был изобрести такую болезнь, которая сразу бы убивала людей. Но у него не получилось – слишком стары данные о восприимчивости человечества.

– Зачем вы хотите нашей смерти?!

– Лично вашей смерти я не хочу, ведьма. К ведьмам я отношусь с уважением, хотя они составляют мне конкуренцию на рынке чудотворений. Не бойтесь, от червленой чумы вы не умрете. Она поражает только обычных людей и не распространяется на ведьм и нежить. Так что тебе нечего бояться.

– Дайте нам противоядие от болезни.

– Нет.

– Тогда я сама найду его! И клянусь, в моем городе вы царить не будете!

– Что ты сможешь сделать против нас, маленькая ведьма? Ваши собственные воины и те защищают нас.

Юля сжала кулачки:

– Убирайтесь с моей земли!

– А что ты можешь? Чем заставишь нас убраться?

Юля прошептала что-то, а потом выбросила вперед обе руки. Из ее растопыренных пальцев в бога ударили струи пламени. Одежда бога запылала было, но он хлопнул в ладоши, и пламя пропало.

– Ты опасная женщина, о ведьма, – сказал бог. – Но мы не боимся тебя. Мы предлагаем тебе сотрудничать с нами. Если хочешь, займи пост самого главного руководителя в городе.

– Не нужны мне ваши подачки.

– В таком случае можешь идти. Хотя нет, останься. Через некоторое время состоится казнь ослушника, и мне бы хотелось, чтобы ты посмотрела, как мы умеем казнить.

– Да уж не сомневаюсь, что вы придумали какую-нибудь гадость. Послушайте, бог!

– Да?

– А почему вы носите маску?

– Потому что лица моего не может увидеть человек и остаться в живых.

– Но я не человек, я ведьма. Покажите мне свое лицо.

– Ты забываешься. Твоя аудиенция окончена. Уходи. Ацет отведет тебя в комнату пира и угостит нашими кушаньями. А потом ты посмотришь на казнь.

– Я хотела задать еще несколько вопросов!

– Задашь потом, после казни, – насмешливо сказал бог и отвернулся.

Ацет с поклоном взяла Юлю за руку:

– Идем, госпожа.

Они вышли из комнаты, оставив бога в одиночестве, и направились по коридору, покрытому отодравшимся кое-где линолеумом. Стены коридора были оклеены афишами разных спектаклей, некоторые афиши даже заплесневели – в театре было сыровато, ведь построили его на осушенном болоте.

Долгое блуждание в закулисье театра вывело ведьму и ее спутницу в достаточно просторную комнату, бывшую когда-то гримуборной. Теперь же посреди комнаты пылал костерок, над ним на вертеле поворачивалась какая-то небольшая тушка зверька. Пахло жареным мясом и специями. Тут же сидели три женщины в майяских одеждах. Увидев Юлю и Ацет, они поклонились и перебросились меж собой парой слов.

– Что они говорят? – спросила у Ацет Юля.

– Они спрашивают, будете ли вы есть кошку. Она как раз зажарилась.

– Нет, – быстро ответила Юля. – Мои религиозные убеждения запрещают есть животную пищу. Так что не напрягайтесь.

Ацет что-то сказала женщинам. Те улыбнулись, поклонились и знаком пригласили Юлю следовать за ними.

– Что такое?

Женщины показали Юле какое-то варево оранжевого цвета. Пахло оно знакомо.

– Крабовые палочки, – убитым голосом сказала Юля. – Вы сварили крабовые палочки. Нет. Это я тоже не ем. Ацет!

– Да, госпожа?

– Уведи меня отсюда, иначе меня стошнит.

– Но вы ничего не поели…

– Я не голодна. Уйдем!

Они вышли из комнаты. Юля украдкой сунула в рот мятную пастилку и пожалела о том, что не взяла с собой сигарет.

– Ацет, я хочу посмотреть на осужденного к смерти, которого собрались казнить.

– Хорошо, госпожа, это никому не возбраняется.

И Ацет привела Юлю в театральный подвал.

Здесь горели и коптили факелы, создавая неверный, какой-то ирреальный свет. Электричества то ли не было, то ли майя не врубились, как им пользоваться. Юля не стала лезть со своим уставом в чужой монастырь и показывать, как включать лампы. Она проследовала за Ацет в центр комнаты.