Шрифт:
Петроний в сопровождении двух телохранителей проследовал через центральную городскую площадь, на которой толпа горожан потешалась над группой жонглёров. Чуть поодаль – бродячие музыканты и певцы услаждали слух своих слушателей новоиспечёнными сказаниями о Зигфриде.
Однако эти действа отнюдь не привлекли советника. Его на данный момент занимали мысли о Зигфриде, Кримхильде и возможном союзе Фризии с Бургундией. С одной стороны, рассуждал Петроний, Вёльсунги, несомненно, обладали богатством, их власть простиралась на обширные северные территории, они сохраняли лояльность Риму, даже несмотря на то, что метрополия фактически утратила своё влияние в Кастра Ветере.
Рим здешним обитателям казался чем-то далёким и недосягаемым. Единственным напоминанием о нём служил легион «Ульпия Виктрикс» и то попавший под влияние здешних культуры и нравов…
Петроний помнил, как сравнительно недавно, король бургундов Гунтар намеревался отдать свою сестру замуж за Агинмульда, вождя лангобардов. И благодарил Всевышнего за то, что этот брак не состоялся. Однако, он опасался, что Гунтар вознамерится заключить сначала брачный, а затем и военный союз с тюрингами или саксами. Мало того, король был холост, а у Фисуда и Людегера имелись дочери на выданье, не говоря уже о взрослых неженатых сыновьях – потенциальных женихах для Кримхильды.
Петронию вовсе не хотелось, чтобы в будущем земли Бургундии объединились с Тюрингией или Саксонией, образовав, таким образом, сильное независимое государство с централизованной властью, способное вести независимую от Рима политику. Советник прекрасно помнил, что романизация тюрингов и саксов не увенчалась успехом. Примером тому могли служить многочисленные воины, предпринятые Римом против германских племён. Как ни странно, но саксы, тюринги, маркоманны, тевтоны, герулы объединялись перед лицом грозившей им опасности и давали римским легионам достойный отпор.
И даже победу в так называемых Маркоманнских войнах во времена правления Марка Аврелия [51] , а затем его сына Комода едва ли можно назвать таковой. Рим формально праздновал победу над варварами, на деле же – заключил с ними мир, с трудом сдержав вторжение германских племён на земли империи.
Словом, чем больше размышлял Петроний, тем больше приходил к выводу: брачный союз Зигфрида и прелестной Кримхильды не противоречит интересам Рима. И покуда ещё в Кастра Ветеру не прибыл король алеманов, и празднества не достигли своего апогея, советник решил воспользоваться этим обстоятельством и не терять времени даром.
51
Годы правления 161–180.
В этот же день он отправил Зигфриду в подарок своего поэта и певца, который искусно играл на римской лире и всячески превозносил прелести бургундской принцессы. Тем временем короли, прибывшие в столицу Фризии, и не подозревали о том, что посланник Бургундии уже успел расстроить их матримониальные планы. Ибо Зигфрид не на шутку заинтересовался Кримхильдой и даже нанёс визит Петронию.
К тому времени Петроний уже обладал ценными сведениями – тремиссы ценились в любом королевстве и делали своё дело, развязывая языки ближайшему окружению королевской семьи.
Советник узнал, что Зигмунд тяготится властью, мечтает передать её сыну и провести остаток своих дней на латифундии в объятиях наложницы Румелии, в окружении рождённых от неё бастардов.
Встреча с принцем полностью оправдала надежды советника. Зигфрид оказался податливым на лесть, а уж Петроний умел расточать словесный елей, восхваляя столицу фризов и её богатство.
Когда принц окончательно размяк и проникся к бургунду симпатией, тот перевёл разговор в нужное ему русло, принявшись с жаром восхвалять красоту и добродетели Кримхильды.
Зигфрид же окончательно решил: он желает только Кримхильду!
Однако Петроний не преминул предостеречь пылкого принца:
– Король Гунтар слишком щепетилен в выборе мужа для своей сестры. Он оценивает не только богатство претендента, но и его военные таланты…
Увы, но военными подвигами Зигфрид похвастаться не мог в силу своей молодости. Однако…
– Но разве моя победа над драконом не говорит о таковых?! – с жаром воскликнул он.
Петроний сдержано улыбнулся. Он, как человек просвещённый, не верящий во всякого рода драконов и левиафанов [52] , и умудренный опытом царедворец, прекрасно знал цену подобным россказням.
52
Левиафан – чудовищный морской змей, упоминаемый в Ветхом Завете, иногда отождествляемый с сатаной.
– Разумеется, мой принц! – с готовностью воскликнул он. – Но…
Зигфрид напрягся, он не привык к отказам и недомолвкам.
– Говори! – с нетерпением воскликнул он.
– Что ж… Извольте, мой принц… Чтобы завоевать расположение Гунтара вы должны произвести на него неизгладимое впечатление при первой же встрече. Скажем, явиться пред его очами в том самом шлеме с золотыми рогами, который вы заполучили из сокровищницы дракона… Не удивляйтесь моей осведомлённости, об этом говорит весь город… К тому же ваш меч, если мне не изменяет память, – Нортунг, имеет весьма необычную форму…