Шрифт:
– Господи, упокой его душу… – произнёс Петроний, в оцепенении наблюдавший за ареной, понимая, что Зигфриду осталось жить считанные мгновения.
Трибуны замерли в ожидании. Однако, на всё воля Всевышнего…
Зигфрид, собрав последние силы, резко поднялся и ринулся на противника. Родерик, ослеплённый яростью и ненавистью, не сомневаясь в том, что принц уже не сможет отразить удар, не успел оценить новую расстановку сил, за что и поплатился.
Нортунг рассёк его доспехи и нанёс смертельный удар. Родерик начал медленно оседать.
– Я буду пировать Вальхалле [55] , ты же – страдать в Аду… Будь ты проклят… – только и успел прошептать он, прежде чем душа его отлетела к праотцам.
Опомнившиеся зрители буквально завопили от восторга.
– Великий боже… – с облегчением вымолвил король и перевёл взор на супругу, та сидела в кресле с закрытыми глазами. Компаньонки, поглощённые битвой, даже не заметили, что их госпожа лишилась чувств.
– Помогите королеве! – приказал король, смерив обомлевших от страха компаньонок, снисходительным взором.
55
Вальхалла – рай для доблестных воинов в скандинавской мифологии.
Рана Зигфрида, полученная в поединке с Родериком, быстро заживала. Королева несколько раз в день посещала покои сына, каждый раз возблагодарив Логоса за то, что он не лишил того жизни.
По окончании празднеств гости покинули Кастра Ветеру, пребывая под впечатлением богатства и могущества Вёльсунгов. Хлодион, превозносивший достоинства своей юной дочери перед королевским двором фризов, пригласил Зигфрида в Торнакум с ответным визитом. Хлодион не сомневался: Зигфрид станет великим королём и лучше его иметь в зятьях, нежели – врагах.
К такому же мнению пришли и остальные короли, покинувшие гостеприимный город. Они по достоинству оценили Зигфрида. Шпильманы и скальды, наводнившие в эти дни Кастра Ветеру, уже слагали новые песни-драпа [56] , посвящённые подвигам фризского принца.
Зигмунд испытывал нескрываемую гордость за сына. Король несколько раз пытался выяснить: что же заставило Родерика с такой ненавистью наброситься на Зигфрида, покуда вездесущий сенешаль не шепнул своему господину, что воин, погибший в поединке, был мужем наложницы принца, и та умерла родами, дав жизнь очередному бастарду.
56
Скальды – древнескандинавские поэты-певцы. Слагали песни без музыкального сопровождения, так называемые драпы – хвалебные песни, воспевающие подвиги и храбрость конунгов. Расцвет творчества скальдов приходится на IX–X в.в.
Петроний, перед тем как взойти на корабль и покинуть Кастра Ветеру, навестил принца, преподнёс дорогие подарки на прощанье и выказал пожелания скорейшего выздоровления. Хитрый бургунд выразил надежду, что вскоре встретится с ним в Ворбетамагусе.
На что наследник трона ответил:
– Не сомневайся, друг мой, я намерен отправиться в Бургундию, как только заживёт моя рана. Думаю, в конце лета я смогу воочию лицезреть красоту принцессы Кримхильды.
Петроний почтительно поклонился.
– Я подготовлю вам достойную встречу, – пообещал советник. – Лилею надежду, что Кримхильда оценит ваши таланты по достоинству…
На том принц и бургундский советник расстались. Первый остался залечивать рану, второй же спешно отправился в Ворбетамагус, дабы поделиться с королём Гунтаром своими впечатлениями. А их было немало. К тому же Зигфрид передал щедрые подарки бургундскому дому…
Прошло несколько недель, прежде чем Зигфрид начал ходить, но рана ещё давала о себе знать. Не успели гости разъехаться по своим королевствам, как уже начали присылать Зигмунду всевозможные дары. Королева Зиглинда ликовала: она добилась главного – Зигфрид завоевал признание, а возможно в дальнейшем, и поддержку сопредельных королей.
Король, утомлённый суетой празднеств, покинул столицу, отправившись в латифундию, сгорая от нетерпения насладиться своей наложницей. Он не стал торопить сына с выбором невесты, решив, что время в данном случае – хороший советчик. К тому же Зигфрид не видел ни одной из предполагаемых невест, полагаясь лишь на описания их внешности. А описания эти могут быть порой обманчивыми. В любом случае рана принца должна зажить, а затем он уж сам решит: какое из близлежащих королевств ему посетить. И, разумеется, его выбор пал на Бургундию.
Узнав об этом, королева тот час же отправила гонца в латифундию, где наслаждался жизнью её супруг, сообщив в коротком письме о решении сына. Зигмунд отреагировал сдержанно, рассудив, что Блитхильда, дочь короля франков, была бы, конечно, предпочтительнее, ибо военный союз с независимыми франками позволил бы осуществить экспансию на земли римской Белгики. Однако, родство с влиятельным и сильным бургундским домом также будет полезен Фризии. Поэтому он отписал супруге: пусть сын поступает так, как подсказывает ему сердце и разум, добавив в конце латинскую фразу: