Рональд захохотал, заметив, что, наконец, и Флора улыбнулась. Однако стойкое чувство тревоги поселилось в его душе.

На этот ужин Флора поехала, поддавшись уговорам Рональда. Без нее он присутствовать на ужине отказывался категорически. Явились они одними из последних как раз тогда, когда хозяева пригласили гостей к столу. Рональд устроил ее, а потом, иронично вздохнув, направился к своему месту в торце стола рядом с хозяйкой дома. Флора проводила его взглядом, а потом, повернув голову, посмотрела прямо перед собой и напротив увидела спокойно, с неуловимой улыбкой, наблюдающего за ней Уильяма Кренстона, который, слегка привстав и поклонившись, сказал:

— Добрый вечер, Флора.

Она обожгла его выразительным взглядом своих огромных голубых глаз, и он с усмешкой поправился:

— Мисс Маккензи.

— Добрый вечер, мистер Кренстон. — холодно отозвалась Флора, а затем с милой сияющей улыбкой повернулась к сидящему справа молодому человеку, который довольно внимательно наблюдал за ними.

И только Флора собиралась произнести какую-нибудь вежливую стандартную фразу, чтобы завязать разговор, как раздался голос Кренстона:

— Дэвид, тебе невероятно повезло, по-моему. Иметь своей соседкой милейшую мисс Маккензи!..

Дэвид улыбнулся.

— Да, действительно. Тем более, мы немного знакомы с мисс Маккензи.

— Флорой, — мягко поправила его она, бросив быстрый взгляд на Билла.

— О, Флора, очень рад! И пожалуйста, зовите меня Дэвидом, — произнес Дэвил, пряча в глазах смешинки, а сам подумал, что вечер обещает быть невероятно интересным.

Она согласно кивнула.

За ужином Флора уделяла Дэвиду почти все свое внимание, едко пресекая любые попытки Кренстона завязать беседу. К ее удивлению, он явно забавлялся происходящим, довольно остроумно парируя ей. Флору понемногу начала злить такая реакция Уильяма на ее довольно резкие ответы. Он был снисходителен и невозмутим. Досадуя на себя, Флора отчетливо понимала, что на его фоне в глазах окружающих выглядит какой-то несносной сварливой и закомплексованной старой девой— мужененавистницей. Но остановиться не могла, потому что какое-то совершенно неуместное раздражение все больше и больше овладевало ею.

Вскоре, как и следовало ожидать, завязался общий разговор о драматургии.

— Я приношу свои глубокие извинения, Рональд. Потому что в вашем присутствии это звучит, наверное, несколько бестактно. Но я, хоть и с огромным уважением отношусь к современным драматургам, все же отдаю предпочтение Шекспиру, как это ни банально, — признался Билл, скрывая лукавую улыбку. — Особенно в последнее время он меня очень занимает… — многозначительно и иронично добавил он.

— Я, в принципе, тоже, — согласно кивнул Рональд.

— И я, — быстро добавил Дэвид, стараясь сдержать подступавший смех.

— Я недавно понял, почему актеры так настойчиво хотят играть именно в пьесах Шекспира. Ведь они и до сих пор весьма актуальны, — продолжил Билл. — Я ужасно жалею, что напрочь лишен драматических способностей и совершенно бездарен, как актер, тем более, для шекспировских пьес. Но попробовать свои силы в каком-либо амплуа так хотелось бы!

Уильям горестно вздохнул. Все засмеялись.

— А мне кажется, — иронично заговорила Флора, — вам вполне по плечу, даже при отсутствии актерского таланта, роль как минимум в одной пьесе. Правда, не шекспировской.

— Да? — поднял брови Билл. — Мнение театрального критика дорогого стоит. Я весь — внимание. И какая же это роль?

— Дон Жуан! — выпалила Флора.

— О, нет! — Билл насмешливо и пристально заглянул в ее глаза. — Только Шекспир! И никто другой! Сейчас я в этом еще больше уверился. Вы неправильно оцениваете мои способности, уважаемый критик. Уверяю вас. А после ваших слов меня все сильнее и сильнее привлекает несколько иная роль, чем предложенная вами, мисс Маккензи, роль Дон Жуана.

Он так многозначительно процитировал эти строки, что Флора опешила. Ее полное имя было Флора Катарина Маккензи. Но для всех она всегда была и оставалась Флорой. Флорой Маккензи. И теперь мучительно обдумывала только одно: он знает или это — случайное совпадение?..

Спустя несколько дней после того злополучного ужина Флора откровенно скучала в один из вечеров, казавшийся бесконечно длинным. Рональд куда-то запропастился, работа не ладилась, ничто не занимало… Она вздохнула и включила ту запись, которая всегда оказывала исцеляющее воздействие. По комнате разнеслось оглушительное тягучее звучание волынок.

Флора опустилась в кресло, прикрыла глаза. Вскоре на ее лице появилась умиротворенная улыбка. Как обычно, когда звучали подобные мелодии, в стену застучали соседи. Но Флора не обращала на это ни малейшего внимания, блаженно погрузившись в волны приятнейших воспоминаний о днях, проведенных в горной северо-восточной части Шотландии, откуда были родом ее предки, перебравшиеся в Америку почти два века назад. Флору настолько поразили стада белоснежных овец, что она не только с энтузиазмом ухаживала за молодыми ягнятами, но и научилась стричь восхитительное мягкое руно, чем невероятно удивляла родителей.