Сапожников Леонид Александрович
Шрифт:
– Ладно, давай попробуем,- сказал Заец Максиму и влез ему на плечи, как в седло.
Навстречу им выехал сам Гордеев. Под ним был шустрый нехилый конь по фамилии Свистунов. Конь фыркал и строил соперникам рожи. Наша Команда покатывалась со смеху.
Саша покосился на Колотыркину: она смотрела на него с жалостью. Так смотрят на человека, которого ждет неминуемая гибель.
– Подстелите Зайчику что-нибудь мягенькое, а то убьется! – весело сказала Аня Кураго, первая красавица класса.
Гордеев, снисходительно улыбаясь, подъехал на Свистунове вплотную.
– Не бойся, Заинька, я тебя больно не уроню.
Заец вздохнул, взял Свистунова под мышки и легким движением оторвал его от земли.
– Мама! – пискнул неприятельский конь.
Саша потряс его в воздухе вместе со всадником. Немного подумал, еще раз хорошенько тряхнул обоих и, не зная, что делать с ними дальше, поставил на пол.
Четвертый "А" онемел.
– Ты что это? – выговорил наконец Гордеев.-Ты где такую силу накачал?
– Сам не знаю…- смутился Саша.
– Я понял! – победно ударил копытом Максим.-Я все понял! Вы видели его справку? Он делает дома комплекс дыхательных упражнений!..
Большая перемена
На руке у Жоры Жука запикали японские часы, и вслед за ними зазвучал школьный звонок, объявляя большую перемену.
Гордеев достал из-под парты футбольный мяч:
– Наша Команда, во двор!.. Вы что, оглохли?
Никто не обратил на него внимания. Мальчишки жикали, кричали "ку-ка-ре-ку!", хлопали руками, как крыльями.
– Посмотри, Зая, правильно я делаю? – спрашивал у Саши то один, то другой.
Самые нетерпеливые щупали бицепсы себе и друг другу:
– О, кажись, уже больше!
Максим Дрозд пошел в медпункт и выпросил ручной силомер. Он хотел измерить силу каждого и записать ее в числителе дроби, а в знаменателе – "заечью силу". Получился бы интересный статистический ряд… К сожалению, из этой научной затеи ничего не вышло. Как только Саша сдавил силомер, стрелка выскочила за пределы шкалы, застонала, скрючилась и больше не двигалась.
Колотыркина, размахивая мокрой тряпкой, выгоняла мальчишек в коридор:
– Пол помыть не даете! Саша, сдвинь парты!
В классе, кроме дежурных, остался только Жук. Он сидел за партой и ел булку с черной икрой.
– Ты что, по-русски не понимаешь?
– Отвяжись, Колотыркина. Когда я ем, я глух и нем.
– Совесть у тебя есть?
– А что это такое?
– Ну и наглый же ты!
Катя замахнулась на Жору тряпкой.
– Только попробуй, ударь! Мой папа твоему папе устроит!
– Саша, ты чего стоишь? – топнула ногой Колотыркина.-Мужчина называется!
"Эх, КУК не на том пальце! – вздохнул Заец про себя.-Надо бы на храбрый надеть. Ну, да ладно…"
Он поднял двумя руками парту с толстым Жорой и вынес в коридор.
– Ку-ка-ре-кУ! Привет Жуку! – радостно закричали мальчишки.
А Кураго Аня отвела Сашу к окну и сказала медовым голосом:
– Что ты нашел в этой Колотыркиной? Нос туфелькой, косичка хвостиком. Садись на следующем уроке со мной…
"Друзей не предаю!" – ответил бы ей Саша, если бы КУК был на храбром, на указательном. Но кольцо пульсировало под полоской пластыря на среднем пальце, где просто сила.
– Пересаживаться запрещено,- вот и все, что сказал Заец в ответ. Даже не сказал, а промямлил с глупой улыбкой, противный сам себе.
– Ну, смотри же, я больше не позову! – пригрозила первая красавица. Ее голос был теперь похож на лук репчатый с перцем.
Она ушла к Гордееву.
Четвертый "А" старательно кукарекал. И вдруг все стихло: в конце коридора появился сам Диктор в сопровождении медсестры.
Диктором ученики называли директора школы: во-первых, на две буквы короче, а во-вторых, он выговаривал все слова громко и четко, как по радио. Он двигался по коридору торжественно, как линкор, помахивая чем-то голубым. Это был не флаг и не вымпел, а половина дневника. Саша понял, куда Диктор держит курс, и почувствовал себя маленькой дырявой лодчонкой.
– Это что? – проговорил Диктор, нависая над Заецом.
– Полдневника,- честно ответил Саша.
– А это что? – задал Диктор второй вопрос, показывая искалеченный силомер.-Молчишь? Кто выбросил парту в коридор? Кто подбил весь класс кукарекать?
Вопросы падали тяжело и метко. Лодчонка молча пошла ко дну…
Антон Крушинский подозревает
"Отец срочно вызывается в школу в связи с безобразным поведением сына",
– начертал Диктор в той половине дневника, где были четверг, пятница и суббота. А потом, чтобы Саша как-нибудь не схитрил, потребовал остальную половину и написал там острым беспощадным почерком: "Мать срочно вызывается в школу в связи с безобразным поведением ученика".