Сапожников Леонид Александрович
Шрифт:
– Поздравляю, Колотыркина! У вас завелся хулиган! – сладко пропела Аня Кураго.-Теперь в соревновании твое звено пересядет с самолета на черепаху.
Катя гордо тряхнула косичкой:
– Это мы еще посмотрим!
– Правильно! – закричал Ромка Свистунов.-Запросто выйдем вперед. Как нажмем по тимуровской линии!..
"Нажать" решили не откладывая. Сразу после уроков пошли к старику Бунимовичу: он был первым в тимуровском списке звена. Пошел даже Жук, которого раньше вечно приходилось упрашивать. После того, как Заец вынес его в коридор, Жора стал шелковым и все старался держаться к Саше поближе.
С утра подморозило, летели крупные снежинки. На побелевшем школьном стадионе десятиклассники играли в футбол.
– Эй, малый, подай мяч! – крикнул Антон Крушинский.
Саша неумело взмахнул ногой и… не попал по катившемуся мячу.
– У тебя ноги или макароны? – рассердился лучший спортсмен.
– Хочешь, я вместо тебя подам? – предложил Жук, но Саша решился попробовать еще раз.
"Фр-р-р!" – зафырчал мяч, рассекая воздух. "Бум-м!" – ударил он Крушинского в лоб, как пушечное ядро. Лучший спортсмен зашатался и сел на землю.
Катя, выхватив из портфеля тимуровскую аптечку, поспешила ему на помощь.
– Зря время теряет,- ухмыльнулся Жук.-Он же не старик, на нем плюсик не заработаешь…
– Бежим, пока десятиклассники не очухались,- предложил Свистунов,- а то будет нам сейчас плюсик!..
Компания дала деру. В парадном, где жил Бунимович, дождались Катю.
– С Крушинским все в порядке – телесных повреждений нет. Только ведет себя странновато.
– Как? – испугался Саша.
– Говорит, что ты тайный марсианин и что тебя необходимо проверить.
Ромка присвистнул:
– Шарики за ролики заехали.
– Вернее, ум за разум,- поправил Максим Дрозд.-Наукой давно установлено, что жизни на Марсе нет.
– Если б тебе так влепили,- сказал Жук,- ты бы сразу забыл свою науку. Ох, и ударчик у Заи! Классный!
"Подлизывается",- догадался Заец.
– Хорошо, что Диктор не видел,- продолжал Жора.-Хочешь, Зая, ценный совет? Полдневника, где вызывают папу, покажи маме, а полдневника, где мамашу,- папе. И никто не придет to school*.
– Ну, Жук дает! – восхитился Ромка.-Хитрый, как змий!
– Мастер махлевания,- буркнула Колотыркина, глядя не на Жору, а на мусоропровод.
– Хочешь жить – крутись, как штопор! – смачно выговорил Жук.-Так мой father говорит…
Девять плюсиков
В квартире старика Бунимовича пахло пылью и лекарствами. Катя хотела открыть форточку, но хозяин испуганно замахал руками и стал рассказывать, как его просквозило в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году на именинах троюродного брата.
– Максим,- тихо сказала Катя,- ты пойдешь в аптеку. Свистунов заберет белье из прачечной, а Саша купит хлеб. Я в это время сделаю влажную уборку…
– Тирлим-пом-пом,- замурлыкал Жук, довольный, что о нем забыли.
– …а Жора будет сидеть с Бунимовичем и слушать его воспоминания.
Петь Жуку расхотелось. Он изменился в лице:
– Ты что, Колотыркина, уморить меня хочешь? Я лучше с Сашей пойду!
– Ладно, катись.
– …и с тех пор, как только сквозняк, начинает стрелять в пояснице,закончил старик Бунимович.
На стене висела пожелтевшая фотография: бравые солдаты стоят навытяжку и рядом с каждым – велосипед.
– Кто это? – спросила Катя, протирая пыльную рамку.
– Самокатчики. Фото сделано в Могилеве в тысяча девятьсот шестнадцатом году, когда я служил вольноопределяющимся в самокатной роте…
– Так вы здесь тоже есть?
– А как же! Второй слева. Как сейчас помню, наш поручик…
– Вот это да! – перебил изумленный Максим.-Вы, значит, воевали в первую мировую?
– На велосипеде? – вытаращил глаза Жук.-Расскажите!
– Ну уж не-ет! – сказала Катя, подталкивая его к двери.-Отказался – теперь марш за хлебом!..
Хлебный магазин был закрыт на обед.
Саша посмотрел на старые мамины часики:
– Полчаса еще ждать.
– Тридцать шесть с половиной минут,- уточнил Жора, глянув на свои японские.-Слушай, не торчать же нам под дверью. Давай наделаем пока добрых дел!
– А как?
– Ты еще спрашиваешь! С твоей-то силой! Пошли, я буду показывать.
И Жора зашагал впереди, как начальник.