В приоткрывшуюся дверцу надсадно кашлявший, со слезящимися глазами мужик не успел даже вылезти. Изя вырвал его, ухватив за руку, а я фукнул ему в лицо «Спящей красавицей», спустил на лицо рыльце приготовленного заранее противогаза и вскочил в микроавтобус.

Там было всего двое. Я едва успел уклониться от свободно падавшего в открытую дверь первого из них, напрочь отрубившегося. Второй же был в сознании и быстро ударил меня головой в грудь. Я не устоял на ногах, и он, прижимая ладони к лицу, выскочил в дверь. Я вывалился вслед за ним.

Изя надевал на «операторов» наручники и не успел ничего предпринять.

Мой обидчик прыжками, зигзагом мчался к подворотне, из которой навстречу ему выходили люди. Никто не стрелял.

Да это было и ни к чему. Моего зелья он все-таки успел вдохнуть.

Действовало оно безотказно. Беглец был в двух шагах от подворотни, когда ноги его заплелись, он взмахнул руками и упал, как бежал — лицом вниз, во весь рост. Изя вскочил.

— Не спеши, — успокоил я. — больше он не уйдет. Отбегался.

Один из подарков, сделанных мне Изей — индикатор, — надрывно пищал у меня в кармане. Да, это был действительно «меченый официант», так я мысленно окрестил его. Я сказал Липсису:

— А твоя штука ничего: работает. Глубоко ты в него засадил свою метку.

— Удерживается в организме до месяца.

— Это твои люди? Ну, командуй.

Изя отдал распоряжения своим подскочившим ребятам. И мы подошли к пытавшемуся убежать. Изя, покряхтывая, перевернул его на спину.

Подоспели люди Иванова и окружили нас, отгоняя любопытствующих. Мы посмотрели в лицо спящему.

— Масочка, — сказал Липсис.

— Очередная, — согласился я. — Сними-ка.

Он сорвал с противника тонкую маску из эластичного, теплого на ощупь пластика. Открылись другие черты.

— Я его знаю, — сказал я. — Брал его ночью в Нахабине на чьей-то даче. А потом он сбежал. И ты его видел еще до того, как твои ребята его пометили. Это официант, который был на приеме в кувейтском посольстве.

— Не зря тогда шейх попросил подстраховать тебя, — сказал Изя задумчиво.

— Занести его сейчас в автобус, что ли? А то сюда вскоре весь съезд перекочует. Ребята, ну-ка взяли!

— Только не туда, — возразил я. — Автобус нам еще и самим понадобится.

Уложите его в любую из наших машин, остальное решим потом.

Я обернулся: сзади меня тронули за плечо. Это был Иванов.

— Торопят, — сказал он. — Претендент недоволен, что ему пришлось прервать выступление. Можно дать добро?

— Подождите, — сказал я. — Посмотрим сначала, что в зале.

— Ну, пошли побыстрее, — сказал Иванов.

— Нет. Посмотрим отсюда, — предложил я.

Один из людей Лйпсйса включил в машине вентиляцию, и там уже можно было вскоре дышать. Мы с Ивановым и Изей залезли в микроавтобус.

Здесь находилось несколько мониторов. На первом была видна сцена, второй показывал зал, третий панорамировал бульвар перед театром. Но непривычный для глаза пульт, а точнее — компьютерная клавиатура, хотя и не в стандартном исполнении, управлял, как я вскоре убедился, только первой камерой, той самой, мысли о своеобразии которой и привели меня сюда. В ручную в зале перенацелить ее, видимо, не удалось.

Осторожно осваивая клавиатуру, я заставил камеру слегка поворачиваться вокруг вертикальной оси, поднимать и опускать объектив. Устройство работало прекрасно, и я позавидовал, что среди нашего оборудования еще не было таких — с перекрестием прицела в самом центре монитора, с верньерами тонкой наводки и тормозными приспособлениями, позволявшими наглухо закрепить находившуюся в зале камеру в любом положении.

— Это бы все можно и потом! — Иванов нетерпеливо переминался с ноги на ногу у меня за спиной. — Искандер нервничает!

— Еще чуточку терпения, — осадил его я. — Пока я тут копаюсь, оглядите-ка зал: там все в порядке?

— Уже смотрел. Все нормально, только терпение и у них кончается.

И в самом деле, постепенно усиливающийся гул, складывавшийся из множества голосов, явственно доносился и сюда: система была снабжена хорошими микрофонами.

— Подождите, — сказал я. — Попробую этой камерой посмотреть. У нее приближение лучше.

Липсис, осматривавший другие приборы, заметил:

— Интересно: у них антенна снаружи. Куда они транслируют?

— На спутник, куда же еще, — откликнулся я. — Где-то с нетерпением ожидают их сообщения… Ладно, ребята, не отвлекайте меня еще минуту-другую…

Иванов, глядевший в мою камеру, первым заметил:

— Смотрите-ка: вон ваша дама сидит… И в самом деле, на первом ряду балкона второго яруса сидела Наташа. Что это она покинула партер? Она выглядела грустной, и мне вдруг очень-очень захотелось быть в эти секунды рядом с нею, взять за руку и сказать что-нибудь такое, от чего она сразу улыбнулась бы и посмотрела на меня так, как только она одна умела. Но именно сейчас я никак не мог находиться там, и даже будь у меня клонированный двойник, я не доверил бы ему занять мое место ни здесь, ни рядом с нею…