Он говорил, а я слушал и верил ему ровно на одну треть. На треть — в том смысле, что он показывал мне именно такую часть того, что было у него на уме, две же трети тщательно скрывал; однако у меня были кое-какие догадки по поводу того, что именно он утаивает.

— А ты не боишься, что ваше открытое сочувствие скорее вредит делу, чем способствует избранию претендента?

— Наше сочувствие не афишируется. Никоим образом. Но, кроме прочего, я и об этом должен переговорить с шейхом.

— Так, так, — проговорил я задумчиво, мысленно расставляя на доске возникшую позицию и пытаясь наскоро просчитать варианты. — Конечно, если учесть, что с шейхом прибыли финансисты, которые могут оказаться весьма заинтересованными в деятельности нескольких банков, не столь давно возникших в твоей стране… Тех, что занимаются перекачкой нефтяных денег в Россию. Просто удивительно, как это вы перехватили такую кормушку.

— Об этом мне ничего не известно, — прервал он меня чуть быстрее, чем следовало бы. Но и эта поспешность могла оказаться игрой — и не самой бездарной.

— Разве я сказал, что тебе что-то ведомо? Нет, ни слова.

— Надеюсь, ты не откажешься от своего обещания? — спросил мой собеседник так, словно положительный ответ на его просьбу требовал лишь формального подтверждения.

— По-моему, пока я еще никому ничего не обещал, осадил его я.

— Так пообещай: что тебе мешает?

В этот момент я все решил.

— Изя, мальчик, — сказал я ласково, — или ты сейчас же начнешь говорить по делу, или — клянусь Пророком — мы с тобой прервем отношения навсегда. Ты имеешь понятие, сколько стоит минута моего времени в Москве?

Он глубоко вздохнул. И наконец отважился:

— Ну, мне не хотелось бы говорить…

— Что тебе хочется, чего не хочется — твое личное дело. Но если ты реально представляешь, о чем просишь…

Он снова вздохнул — словно его принудили отдать последнее.

— Ну ладно… Но — строго конфиденциально, сам понимаешь.

— Мог бы и не говорить.

— Ты слышал о проекте «Иудея»?

Я кивнул. Речь шла о практически бессрочной аренде некоторых ближневосточных территорий; на них заинтересованные люди собирались создать второе историческое государство — Иудею, которое вместе с Израилем составило бы федерацию. После долгих и трудных усилий «тихой дипломатии» в принципе удалось договориться; однако вопрос о стоимости аренды все еще не нашел разрешения. Шейх был одним из людей, чье слово в этих переговорах могло иметь значительный вес. Что же, не исключено, что Изе было нужно от авторитетного арабского властителя именно это — а не то, что меня занимало куда больше. Он явно наталкивал меня на эту версию — и, следовательно, старался отдалить от другой, куда более важной. Ну, пусть будет так — сделаем, что называется, поклевку.

— Хочешь с ним поторговаться? Изя склонил голову набок и поднял плечи.

— Коммерция есть коммерция — даже в политике…

— У тебя есть чем его заинтересовать? Шейх — человек восточный, не любит зряшных разговоров.

Изя ухмыльнулся:

— С пустыми руками в гости не ходим.

— Хорошо, — пообещал я.

— Попробую. За результат не ручаюсь.

— И еще бью челом…

— Аппетит приходит во время еды?

— Отнюдь. Это тоже домашняя заготовка. Вопрос аренды, как тебе ясно, имеет много аспектов. Одно дело — решение на верхах, другое — отношение населения, духовенства, главным образом низшего. Мнение России сыграет большую роль. С кем надо увидеться, чтобы обговорить этот вопрос, и как с ним увидеться? Ты понимаешь: речь идет не о фигурах над ширмой, а о тех, кто скрыт за нею. Вот такая встреча мне нужна. Россия при этом только выиграет. Естественно, и ты обижен не будешь.

Это я и так знал. Даром работают только любители, а я к ним не относился. Я, конечно, понимал, что он не собирается предложить мне деньги: игра велась по правилу «услуга за услугу». А услуги мне могли понадобиться, в том числе и с его стороны, вернее — со стороны тех, кого он сейчас представлял. На самом деле, а не по легенде, которую он пытался развесить на моих ушах красивыми фестонами. Если, разумеется, услуги не понадобятся мне именно против него самого.

— Это будет, пожалуй, потруднее, чем с шейхом. Хотя если бы ты действительно увиделся с Акимовым — он наверняка смог бы дать тебе дельный совет.

— Прекрасно. Вот и устрой мне встречу с ним.

— Ну… — Я поставил на стол чашку с остатками кофе и поднял брови так высоко, как только мог. — Что я, фокусник, по-твоему?

— Я понимаю. Но у тебя, как правило, все получается…

Я медленно допил кофе. Потом, вздохнув, проговорил:

— Будем надеяться. Где тебя найти? Он вытащил из кармана несколько визитных карточек, выбрал одну и протянул мне. Я прочитал, усмехнулся и спрятал ее. Судя по ней, он тоже, как и Северин, занимался продажей компьютеров и всего, что с ними связано. Ну, пусть так.

— Надеюсь, что тебя действительно можно будет там обнаружить.

— Буду ждать звонка, — сказал он. — А здесь неплохо готовят. Спасибо, что навел на хорошее местечко.

— Поесть на Руси всегда любили, — сказал я. — Ну что же — дрогнули и пошли?

И в самом деле, времени у меня почти не оставалось. Я подозвал обера.

Изя запротестовал: он хотел заплатить сам, я не стал ему препятствовать; пусть совершенствуется в современном российском быте.

Пока он отсчитывал деньги, я сказал так, чтобы он понял: его слова я принял всерьез.