— Что за глупость вы говорите об убийстве? — Оба полицейских задали вопрос почти одновременно. Даша почему-то была уверена, что они сказали не «глупость», а гораздо резче, но переводчик предпочел смягчить вопрос. — Ваша подруга уронила фен в ванну и поэтому умерла. Вы что, не понимаете, что говорите?

— Это вы не понимаете, что говорите! Алина не могла уронить фен в ванну, ее убили! — крикнула Даша.

— Перестаньте кричать, — бросил один из полицейских, — здесь вам не Советский Союз.

От этого «Советского Союза» Даша сначала опешила, а потом начала смеяться. Она хохотала так заразительно, что даже на лице охранника мелькнула легкая улыбка. Просмеявшись, Даша вытерла выступившие слезы и довольно спокойно сказала:

— Алину убили. Во-первых, она никогда не пользовалась феном. Я это точно знаю, она и меня ругала, когда я волосы им сушила. Во-вторых, она никогда бы не стала принимать ванну в номере, потому что она очень брезгливая. Она даже полотенцами вашими голову вытирать не могла, потому что считала, что они грязные. В-третьих, зачем она вообще полезла в ванну днем? В отеле два бассейна, и море в двух шагах. Так что не нужно говорить мне про несчастный случай.

Переводчик протарахтел, и в комнате наступила тишина. Теперь полицейские внимательно рассматривали Дашу, а переводчик отвел глаза в сторону окна, завешенного жутко пыльной и, как только сейчас заметила Даша, дырявой шторой.

— Кому и зачем нужно было убивать вашу подругу? — наконец ехидно поинтересовался волосатый турок.

— Мы не подруги. Мы познакомились незадолго до отъезда.

— Неужели? — удивился второй полицейский. — Вы едете отдыхать, останавливаетесь в одном номере, и вы почти незнакомы? Так бывает?

В голосе его звучал неприкрытый сарказм.

— Представьте, бывает, и не так уж редко, — сдержанно ответила Даша. — Мне нужно было отдохнуть, одна я боялась ехать, а подруг у меня нет. С работы меня уволили. Я нашла в Интернете сайт, на котором люди искали себе попутчика для отдыха, и так познакомилась с Алиной. Потом мы встретились, решили, что подходим друг другу, и поехали вместе. Мы не подруги.

Даша вспомнила, как дождливым летним днем она сидела в маленькой уютной кофейне и ждала Алину. По переписке она знала, как та должна выглядеть. «Я высокая, светловолосая», — написала Алина. Даше казалось, что в зал войдет полноватая девушка с русыми волосами, не выглядящая на свои тридцать два года. О том, что Алина занимается дизайном интерьеров, она узнала позже и решила, что профессия очень подходит Алине. «Я тоже хотела бы заниматься дизайном интерьеров, — подумала она тогда. — Такое тонкое, стильное слово — „дизайн“, очень модное и куда актуальнее, чем скучное „переводчик технических текстов“, например. Хотя, впрочем, как раз технические-то тексты я и не могу переводить».

Да, тогда она вовсе не знала профессию Алины, а то нарисованный ею мысленно портрет был бы гораздо ближе к истине. Поэтому когда в кофейню, чуть встряхивая длинный серо-зеленый зонтик-трость, вошла высокая элегантная женщина с удивительными серебристыми волосами, Даша загляделась на нее, но ей даже в голову не пришло, что она — та самая Алина, над шутками которой она смеялась за компьютером.

— Здравствуйте, вы — Даша. — Женщина, подойдя в ее столику, не спрашивала, а констатировала. Когда потом Даша пыталась узнать, как Алина очень молниеносно вычислила ее из пяти девушек, сидевших в кофейне, та только отшучивалась. — Я Алина. Значит, с вами мы и поедем в солнечную Турцию. Тогда перейдем сразу на «ты», ладно?

— Конечно, — кивнула Даша, думая, как ей повезло: с ней поедет такая красивая, уверенная в себе женщина. О том, что у такой уверенности есть и обратные стороны, она еще не догадывалась.

Переводчик что-то спрашивал, но Даша так задумалась, что не сразу услышала вопрос.

— Я говорю, вы… — Он замялся, подыскивая слово. — Вы лесбиянки?

— Господи, да нет же! — повысила голос Даша. — Никакие мы не лесбиянки! Я же только что вам все объяснила.

— А почему вы не поехали со своим мужем? — прищурился волосатый полицейский.

Даша слегка покраснела.

— Потому что я не замужем, — призналась она, стараясь не глядеть на охранника.

Волосатый поцокал языком и начал что-то говорить напарнику. Даша вслушивалась в незнакомые слова, но ничего не понимала. Наконец волосатый замолчал и перевел тяжелый взгляд на Дашу.

— Она что, сама легла в ванну, а потом туда бросили фен? — спросил он. — И зачем, по-вашему, это нужно было делать?

— Я не знаю! Господи, ну ведь вы же полицейские, а не я, — растерянно сказала Даша. — Обыщите комнату, найдите отпечатки или что там положено находить, я не знаю… Опросите отдыхающих, может быть, кто-то видел людей, входивших в наш номер…

С каждым словом на нее наваливалась все большая усталость. Внезапно она вспомнила про заявление, которое писала Алина, и встрепенулась:

— Она переводила на английский заявление про вчерашнюю кражу. Вот, наверное, в чем дело!

Видя недоверчивые взгляды полицейских, Даша начала быстро и сбивчиво рассказывать о пропаже кулона, но ее грубо перебили.

— Перестаньте пылить нам мозги! — заявил переводчик, и Даша не сразу сообразила, что имеется в виду «пудрить». — При чем тут ваши украшения? Какими глупостями вы, русские, тут занимаетесь, нас не касается. Фен упал в воду. Произошел несчастный случай.