— Поджечь, — робко сказала я.

Все уставилась на меня, смутив еще больше.

— Не пойдет, — отрезал один из пожилых магов. — Если Шаккара останется без флота, на нее тут же позарится кто-нибудь из соседей. Ваш же Наум.

Я вспомнила разговор с премьером и виновато вздохнула.

— Можно нагрузить баржу камнями, подвести к выходу из залива и затопить, перегородив фарватер, — хищно предложил Тьен.

— Так подымать-то ее потом нам придется, — справедливо заметил мужчина с обветренным лицом и желтыми от табака зубами бывалого морского волка. — Мы же хотим захватить флот, а не навечно запереть его в заливе.

Тролль утер рот лапой, рыгнул и лениво посоветовал:

— А вы нагрузите ее дерьмом, оно со временем растворится и баржа сама подымется.

Заговорщики озадаченно примолкли, переваривая свежую, но малоаппетитную идею.

— Вы только представьте, — восхищенно прошептал Дар, — под каким названием это восстание войдет в историю!

— Нет уж, — поморщился Керрен, — в нашей истории и так… э-э-э… барж хватает. К тому же фарватер у порта широкий, одной баржей тут не обойтись, а выстроить их в цепочку нам не дадут. Еще предложения есть?

— А наслать на корабельную команду заклятие паники, чтобы они побросали оружие и кинулись за борт? — с надеждой спросил одноглазый. — Сможешь?

Маг скептически покачал головой:

— Их слишком много, Тьен. И на каждом корабле есть штатный маг, который мигом поймет, в чем дело, и выставит щит.

В комнате стало совсем тоскливо. Вдобавок меня начала изводить на редкость идиотская мысль, которую без смешка и высказывать-то неприлично.

— А если наслать его не на людей?

Дымку, к вечеру сгустившуюся над морем — обычное дело в здешних краях, — внезапно как ветром сдуло. А вот такое островитяне видели впервые, тем более в полный штиль, когда туманной пелене только шириться и крепчать. Лишившееся пеньюара небо побагровело от смущения. Морская гладь отразила его тоном темнее.

— И не лень кому-то силы на такую ерунду тратить, — пренебрежительно проворчала Хейна, магичка с флагмана. Безвылазно торчать на стоящем у причала корабле ей было невыносимо скучно, но королева уже один раз нагрянула в порт с проверкой, после чего маги сменились на одиннадцати кораблях, а капитаны — на девятнадцати. Хейне просто повезло, накануне она тоже сбежала в город на ярмарку и вернулась на флагман заполночь, в обнимку с таким же пьяным эльфом. Эльфа боцман выкинул (невзирая на его вопли о перворожденности и избранности), магичку не посмел (хотя она выражалась еще почище). С капитаном же Хейна поругалась сразу по назначении, и тот только рад был, что она поменьше шляется по палубе, ища, к чему придраться. Но теперь даже в портовую корчму за копченым кальмаром отлучиться боязно. А от корабельной кормежки тошнить тянет.

— Ох, не к добру такая погодка, — пробормотал кок, выглянув из камбуза. Закатное солнце казалось вдесятеро больше положенного — видать, туман рассеялся только над заливом, у горизонта продолжая создавать светилу кровавый ореол.

— Точно, — сплюнув за борт, подтвердил адмиральский вестовой. — Будто вот-вот смерч налетит или еще какая холера.

— Чушь, — отрезала магичка. Она не любила вступать в разговоры с мужичьем, но такая дурь кого угодно из себя выведет. — Просто кто-то из чародеев манипулирует с атмосферой. Может, королева развлекается.

Мореходы притихли. Из объяснений Хейны они поняли только одно: вместо холеры будет чума. Но будет непременно.

— Хоть бы ветерок подул, что ли, — тоскливо прошептал кок, косясь на обвисшие флаги. — Не люблю я мертвой воды, пусть и в порту.

— Будет дело — будет и ветер, — отрезала Хейна. Вот идиоты! Послать, что ли, сообщение Висельту? Но она с ним не на такой короткой ноге, чтобы беседовать о погоде. Угрозы-то никакой нет.

Кок вывернул в море кадушку с помоями и перегнулся через борт, критически изучая результат.

— А кюлька что, откочевала уже?

Мелкая золотистая рыбка, обычно крутившаяся вокруг кораблей несметными полчищами, сейчас куда-то попряталась. Очистки величаво опускались на дно, нетронутые хлебные корки потихоньку прибивало к борту.

— Рановато еще… только неделю как лов открыли. — Вестовой перешел на корму и тоже начал высматривать рыбешек. — Да не, вон они! Сейчас учуют и переплывут.

В пяти саженях от корабля колыхало краями неровное пятно косяка, нарисованное темными штрихами-спинками. Кок пошарил в кадушке, отковырнул прилипший объедок и кинул «мусорщикам». Пятно заволновалось, в месте падения подачки раздалось, но так к ней и не притронулось.

— Во зажрались! — удивился-возмутился боцман, присоединяясь к компании.

— Или это мы такие неприхотливые, — проворчала магичка, подавив гадкую отрыжку.

Рыбки неожиданно оживились, вода забурлила, подбрасывая корку, как кипяток перчинку.

— Ага, распробовали, — довольно заключил кок, не замечая, что от куска не убывает ни крошки.

Зато Хейна подскочила с ящика, как ужаленная.

— Что за…

Конец фразы утонул в ливневом шуме. Кюлька бросилась из воды так дружно и повсеместно, словно залив наводнили тысячи акул. Трепещущие золотые рыбки со стуком врезались в борта или, веерами растопырив плавники, долетали до палубы и монетками скакали по ней. Большинство падало обратно в воду — чтобы спустя несколько секунд снова взвиться в воздух.