Маг ничего не ответил, не желая спорить с гордым и заносчивым дворянином, и только невзначай коснулся ключицы, там, где ткань камзола скрывала давнюю метку, память о буйной юности.

В этот миг в шатер, вихрем промчавшись мимо стражников, вошел лорд Грефус. Воин, несмотря на то, что час битвы еще не настал, был облачен в тяжелую кольчугу, из которой не вылезал уже вторые сутки. На поясе его Висле длинный клинок, с которым лорд также не расставался, словно в любой миг ожидая нападения.

– Мой король, - Грефус поклонился государю.
– Милорды, - теперь он приветствовал чародея и лорда Маркуса.
– Разведчики вернулись от лагеря врага. Они сообщили, что воины Эрвина готовятся к битве. Несколько наших людей погибли, наткнувшись на вражеские засады, так что теперь противник будет настороже.

– Так и нужно атаковать немедленно. Маркус от избытка чувств рубанул воздух ладонью, не по-стариковски крепкой, еще не совсем отвыкшей от рукояти меча.
– Государь, прикажи готовиться к бою. мы обрушимся на врага, сомнем его и рассеем, а Эрвина, или того мерзавца, что взял себе имя мертвеца, поймаем и казним, - горячился лорд.
– Нельзя терять время, нужно действовать! Побеждает тот, кто ударит первым, таков закон войны.

– Это верно, - вместо короля ответил Грефус.
– Но лагерь врага неплохо укреплен. Есть частокол, рвы, земляные валы. Арбалетчики и лучники Эрвина соберут кровавую жатву, пока наши латники станут штурмовать лагерь. Лучше ждать их в поле, где наша конница получит шанс показать себя.

Король молчал, задумчиво потирая подбородок. Никогда прежде ему не приходилось принимать столь важное решение, никогда еще Эрвин не участвовал в настоящих битвах, когда сходятся в смертном бою сотни, тысячи воинов, и никогда еще, пожалуй, от его решения не зависело столько многое, как сегодня.

– Решай же, государь, - вымолвил Грефус, взглянув на короля.
– И знай, что бы ты ни повелел нам, все мы, и рыцари и простые солдаты, исполним твой приказ, если даже придется умереть.

– Что ж, - вздохнул Эйтор. Пути назад не было, они понимал это, как понимал и то, что не осталось больше и времени на раздумья.
– Что ж, прикажи рыцарям готовиться бою. через час после рассвета все они должны собраться на краю равнины. Мы атакуем врага, не важно, будет ли он готов, или нет. Сегодня все должно закончиться, и пускай Судия решает, кому праздновать победу, а кому - лежать в сырой земле.

В этот миг полог, завешивавший вход в королевский шатер, вновь отодвинулся, в внутрь буквально вбежал вестовой. Припав на одно колено пред королем он застыл, и открыл рот лишь дождавшись нетерпеливого кивка государя.

– Мой король, - торопливо промолвил юноша, не поднимая взгляда.
– Со стороны вражеского лагеря слышен шум, звуки труб. Люди самозванца выходят из-за частокола и строятся в поле. Они готовятся к атаке, сир!

– Самое время, - с некоторым облегчением усмехнулся Эйтор. Его брат сам избавил короля от все сомнений, первым сделав ход в этой партии, на кону которой стояли человеческие жизни.
– В таком случае нам нужно торопиться. Мы встретим враг в поле, и пусть победи тот, кто крепче держит клинок.

– Мы могли бы сокрушить врага и без больших потерь, - заметил Маркус.
– С нами есть маг, и весьма сильный, так почему бы сталь ни уступила честь победы волшебству?

– Прошу простить, государь, - ответил Рупрехт, нисколько не смутившись под взглядом короля.
– Это ваша война, не моя. Я здесь только ради единственного врага, с ним и стану биться, не жалея сил. С обычными же воинами вы можете справиться и без чародейства.

– Пусть будет так, - сухо произнес Эйтор. Королю не понравился ответ мага, но и спорить с ним, тем более приказывать, он отчего-то не решился, должно быть, ощущая скрытую в этом человеке мощь.
– Я уважаю твое решение, хотя и сожалею об этом, чародей. А теперь прошу оставить меня, господа, - требовательно вымолвил правитель Альфиона.
– Я тоже должен подготовиться к сражению.

Лорды, сопровождаемые державшимся позади них Рупрехтом, вышли прочь из шатра, оставив государя в окружении слуг. А по казавшемуся огромным лагерю словно прокатилась волна. Еще мгновение назад расслабленно сидевшие или лежавшие возле костров воины торопливо осматривали доспехи и оружие. Приказ короля Эйтора разнесся по всему бивуаку, и сотни людей охватила нервная дрожь. Войско готовилось к сражению.

Бранк Дер Винклен в это утро тоже, как и сам король, проснулся рано, чувствуя волнение, какого давно уже не ощущал даже перед самой жестокой схваткой. Возможно, причиной этого было то, что сегодня рыцарь точно знал, что ему предстоит, в отличие от былых времен, когда сражения оказывались полнейшей неожиданностью, и потому просто не было времени думать о них, терзая душу. В прочем, и сейчас Дер Винклен не собирался предаваться душевным мукам. Вместо этого он кликнул Ратхара, и, выбравшись из шатра, принялся умываться.

Воин увлеченно плескал на лицо и грудь казавшуюся ледяной воду, довольно фыркая и покряхтывая. В эту ночь ему приснилось что-то нечеткое, но весьма мрачное, и теперь Бранк словно смывал с себя остатки этого сна, который иной счел бы дурным предзнаменованием. В этот миг рыцаря и отыскал вестовой, явившийся от самого короля.

– Милорд, - парнишка лет шестнадцати, безмерно гордый тем, что носит на плаще герб государя, более того, выполняет его особую волю, почтительно поклонился рыцарю.
– Милорд, Его Величество приказал всем воинам быть в полной готовности, с оружием, в доспехах и верхом на конях, спустя час, как только солнце поднимется на три пальца над теми холмами.