В этот момент у Брежнева случился спазм сосудов мозга. Усилиями профессора Чазова и других врачей удалось восстановить состояние здоровья, но они советовали отложить переговоры с Фордом. Брежнев, однако, категорически отказался и настоял, чтобы о случившемся никому ничего не говорили. Переговоры начались в назначенное время на следующий день.

Брежнев испытывал сильное, нервное напряжение. Предстояло вести сложные переговоры, причем Брежнев и Форд впервые встречались друг с другом. Вопросы ограничения стратегических вооружений не были заранее согласованы до конца, т. е. надо было принимать решения на месте, в ходе переговоров, что представляло трудности для Брежнева (впрочем, как и для Форда). К тому же у Брежнева начали проявляться первые признаки атеросклероза сосудов мозга (хотя в тот момент, кроме его лечащих врачей, об этом никто не знал){10}.

Итак, 23–24 ноября 1974 года недалеко от Владивостока в небольшом местном районном клубе состоялась рабочая встреча Брежнева и Форда. С советской стороны в ней принимали участие Громыко, министр гражданской авиации Бугаев, посол Добрынин, помощник Брежнева Александров, член коллегии МИД Корниенко, с американской стороны — Киссинджер, посол США в СССР Стоссел, помощник президента Рамсфелд, советник государственного департамента Сонненфелдт, заместитель государственного секретаря Хартман, заместитель помощника президента по национальной безопасности генерал Скоукрофт.

Два дня шли интенсивные напряженные переговоры. Это была поистине Деловая встреча без обычных протокольных формальностей, целиком заполненная переговорами.

Главное место в переговорах с Фордом в ходе, в общем-то, весьма непродолжительной встречи заняли вопросы, касавшиеся выработки нового долгосрочного соглашения по ограничению стратегических наступательных вооружений. Обсуждение этих вопросов заняло весь первый день встречи.

Переговоры по этим вопросам были нелегкими. Помимо крайней сложности обсуждавшихся вопросов самих по себе достижение взаимоприемлемой договоренности по ним затруднялось еще и тем, что позиция Белого дома в этих вопросах во многом определялась не только соображениями существа дела, но и привходящими моментами, связанными с внутри-политической борьбой в США.

Американская делегация несколько раз уединялась для уточнения своей позиции. В интересах конспирации обсуждение происходило во дворе. Лидирующую роль в переговорах играл Киссинджер, так как Форд не знал еще всех деталей, но зато президент лучше своего госсекретаря ориентировался в трудностях защиты той или иной договоренности с СССР в американском сенате.

Были свои сложности внутреннего порядка и у советской делегации. Дело в том, что американская позиция — в период между визитом Киссинджера в Москву и встречей во Владивостоке — заметно ужесточилась. Пришлось искать новые компромиссы уже по ходу переговоров. Брежнев несколько раз звонил в Москву, чтобы согласовать с ведущими членами советского руководства свою позицию. У него состоялся даже крупный разговор с министром обороны Гречко, который совместно с Подгорным резко выступал против дальнейших уступок американцам. Брежнев вынужден был употребить весь авторитет Генерального секретаря, чтобы отстоять свою позицию. Для этого ему пришлось звонить в Москву, в том числе Косыгину, Устинову и Андропову, чтобы заручиться и их поддержкой.

Несколько слов о сути самих переговоров по ОСВ, не вдаваясь глубоко в подробности. При длительных многолетних переговорах по ОСВ (которые закончились затем подписанием соответствующего соглашения в Вене в 1979 году) перед обоими правительствами стояла фундаментальная задача: как договориться по стратегическим наступательным вооружениям, структура которых у обеих стран была совершенно различна (второй трудной задачей стала договоренность о действенном контроле за выполнением заключенных соглашений).

Надо сказать, что начиная с 50-х годов американцы строили свой стратегический арсенал по принципу триады, т. е. на земле, на море и в воздухе. Советский Союз на начальной стадии концентрировал свои усилия на строительстве крупных ракет наземного базирования. В 1974 году речь, по существу, шла о нахождении непростого компромиссного баланса между количественно превосходящим числом советских ракет наземного базирования с большим забрасываемым весом боеголовок и качественно (и количественно) превосходящими американскими стратегическими ракетами„триады" США с разделяющимися боеголовками повышенной точности, которых у СССР в тот момент было мало.

Во Владивостоке на первом же заседании Брежнев предложил достичь так называемую рамочную договоренность на 10 лет, которая предусматривала бы равные максимальные числа, за которые обе стороны не могли выходить, но имели бы свободу действий в структурах своих стратегических сил в рамках этих общих чисел. Такая договоренность не снижала уровень уже имевшихся стратегических вооружений, но ставила все же предел их дальнейшему росту (до этого предела обе стороны могли еще„добирать" некоторое количество ракет разного базирования).

Американская делегация попросила устроить перерыв. Интенсивность и напряженность переговоров нарастали. Форд и Киссинджер несколько раз садились в американскую автомашину и по закрытому радиотелефону говорили с ключевыми людьми в Вашингтоне.

В конечном итоге все же удалось найти развязку по наиболее трудным вопросам нового соглашения.

Суть развязки: советская сторона пошла на существенную уступку, согласно которой американские ядерные средства передового базирования, как и ядерные средства Англии и Франции, снова не учитывались. В ответ США отступились от своего требования об ограничениях на советские тяжелые МБР, в том числе на их оснащение РГЧ. Поскольку на советских тяжелых ракетах можно было разместить значительно большее число РГЧ, чем на существовавших типах американских МБР. Это позволяло советской стороне в значительной степени компенсировать указанную выше уступку.