Провожая меня, президент оказал подчеркнутое внимание по высшим американским протокольным нормам. Он вместе со мной вышел из Овального кабинета и по зеленой лужайке летнего сада Белого дома проводил меня до автомобиля. Прощаясь, снова попросил передать Генеральному секретарю привет, выразив надежду на встречу с ним еще в этом году в США. „У нас есть, о чем с ним поговорить", — сказал он.

У меня сохранилась цветная фотография, сделанная фотографом Белого дома и присланная мне затем Рейганом. Яркий весенний день. Мы идем с президентом, разговаривая, по зеленой лужайке Белого дома. За нами идут два моих давних соратника: посланники Александр Бессмертных и Олег Соколов.

По окончании встречи госсекретарь Шульц сделал в Белом доме для корреспондентов заявление: „Президент и посол Добрынин провели сегодня утром встречу, которая продолжалась около полутора часов. Президент поздравил посла Добрынина в связи с избранием его на новый пост, а посол Добрынин, который провел здесь, в США, около 25 лет, выразил свою признательность.

Что касается существа их встречи, то они затронули все существенные вопросы. Они говорили о предстоящей встрече в верхах в США. Обе стороны хотели бы, чтобы эта встреча была успешной и содержательной, и мы понимаем, что для такой встречи необходима большая подготовительная работа.

Мы рассматриваем сегодняшнюю встречу как вполне удовлетворительный обмен мнениями".

Надо сказать, что накануне нашей прощальной встречи с президентом Рейганом он получил личное послание Горбачева, в котором, в частности, говорилось следующее: „Хочу сказать, что мы ценим многолетнюю деятельность А.Ф.Добрынина на посту советского посла в Вашингтоне, его энергичные усилия по налаживанию взаимоотношений между нашими народами. Этому, конечно, в значительной степени помогали те постоянные контакты, которые у него были с американским руководством, в том числе при Вашей администрации".

В таком же духе высказался и сам Рейган в личной беседе со мной, передав мне затем надписанную им цветную фотографию, сделанную еще раньше в Белом доме — на ней изображены президент с супругой и я с женой.

Теплое письмо прислал мне бывший президент Никсон („…ни один из послов, которых я знал в течение последних сорока лет, не служил своей стране с большей отдачей, чем Вы…Без Вашей деятельности невозможно было бы развить новые взаимоотношения между нашими странами, кульминацией которых была встреча на высшем уровне в 1972 году"). Другой бывший президент, Картер, прислал мне свою новую книгу с надписью „моему другу Анатолию Добрынину".

Несколько необычным для отъезжающего посла был завтрак, который дал в мою честь лидер большинства в сенате сенатор Бэрд. На нем были ведущие сенаторы, демократы и республиканцы: Нанн, Пелл, Кеннеди, Тэрмонд, Уорнер, Байден и другие.

В нашем посольстве был устроен большой прием в связи с моим отъездом. На нем присутствовали представители администрации, конгресса, дипломатический корпус, общественные и политические деятели, бизнесмены, обозреватели и корреспонденты — т. е. все многочисленные знакомые, коллеги и друзья, которых у меня было немало за долгие годы пребывания в Вашингтоне. На приеме с теплой, дружеской речью выступил Шульц (текст ее он впоследствии опубликовал в своих мемуарах).

Я выступил в ответ с прощальной речью. Было немного грустно расставаться со всеми, со своим посольством, в котором провел долгие годы, насыщенные работой, переживаниями и незабываемыми впечатлениями.

На следующий день я вылетел домой.

Моя встреча с Рейганом в Белом доме была прощальной с точки зрения окончания моей службы в Вашингтоне в качестве советского посла. Но она была далеко не последней. Мне довелось принимать участие во всех последующих встречах Горбачева и Рейгана вплоть до тройственной встречи в Нью-Йорке в 1988 году, в которой участвовал также только что избранный президентом США Джордж Буш. Встречался я с Рейганом и во время последующего его приезда в Москву, когда он уже не был президентом США.

Рональд Рейган был, пожалуй, наиболее противоречивым и вместе с тем довольно необычным президентом США в послевоенной истории наших отношений. Он никого не оставлял равнодушным. Оценки его деятельности как президента так же противоречивы, как и он сам. Поскольку исследование президентства Рейгана не входит в мою задачу, остановлюсь вкратце лишь на его роли в советско-американских отношениях.

Если проследить смену администраций в Белом доме, то легко обнаружить неровный, волнообразный характер советско-американских отношений. Ф.Рузвельт сцементировал советско-американский союз военных лет. Трумэн символизировал начало „холодной войны", которая при нем уже достигла значительного размаха. Эйзенхауэр к концу своей администрации пытался смягчить конфронтацию. Кеннеди, пройдя через кубинский кризис, начал поиск разрядки. При Джонсоне были неустойчивые отношения, но без конфронтации. Никсон способствовал развитию и кульминации разрядки. При Форде отношения стали неопределенными, но с сохранением их известного статус-кво. Президентство Картера характеризовалось лихорадкой разрядки и ее развалом. Сложнее оценивать президентство Рейгана.

В восприятии моих соотечественников-современников президент Рейган остался как колоритный, но все-таки малопонятный политический лидер. Трансформацию от „врага СССР и поджигателя войны" до приятного собеседника, прогуливавшегося рука об руку с Горбачевым по Красной площади и заключившего с СССР ряд важных соглашений по ограничению ядерных вооружений, непросто было понять рядовым гражданам моей страны. Да и на Западе далеко не все были готовы это понять.