Через несколько дней Вадлера вызвал немецкий адмирал Шумахер.

Зачем он понадобился Шумахеру, Вадлер толком не знал.

А дело обстояло так. Адмирал Шумахер, он же резидент немецкой разведки в Румынии, получил личный приказ Гиммлера: срочно подобрать агентов для работы в России из русских белоэмигрантов. Легко сказать! Большой ли толк от этих вконец опустившихся людей, которые дни и ночи проводят в захудалых ресторанах, занимаются пустой говорильней и ни на что путное не способны. Но попробуй не выполни приказ грозного министра. Нет, такое и на ум не приходило Шумахеру. Он ломал голову, как быстрей выполнить приказ.

Шилейский, угодливо изгибаясь (и как только он ухитряется проделывать это, сидя в кресле), заявил адмиралу, что у него есть несколько кандидатур на примете. И один из них — Вадлер. — Шилейский сделал паузу. О, Вадлером господин Шумахер будет доволен. Отличная биография, опыт и страстное желание доказать свою преданность великой Германии фюрера.

Выслушав последнее, адмирал иронически хмыкнул. Страстное желание доказать преданность! Как бы не так. Страстное желание заработать побольше — вот это больше похоже на правду. Уж он-то знал этих эмигрантов. Ни чести, ни совести, ни родины. Презренные людишки. Ладно, сейчас и они нужны Германии, и заплатят им щедро.

Прервав Шилейского, адмирал коротко бросил:

— Доставьте ко мне этого Вадлера завтра к двенадцати.

Кабинет у адмирала Шумахера огромный, роскошно обставленный, стерильно чистый. В большие окна льются потоки света. За окном ясный, холодный осенний день.

Вадлер продрог в своем легком пальтишке, пока шел сюда. И сейчас сидит ежась, никак не удается согреться, а Шумахер сверлит его холодными стальными глазами. И Вадлер чувствует себя маленьким, жалким, неопрятным в этом роскошном кабинете. Он старается приободриться, принять небрежную позу, но у него ничего не получается. И Вадлер еще больше теряется и весь сжимается.

— Расскажите о себе. Только коротко, — Голос у адмирала громкий, ледяной.

Это хорошо, что коротко. Потому что о многих подробностях своей биографии ох как не хотелось бы вспоминать Вадлеру. Теперь есть возможность умолчать о них.

Коротко… С чего же начать? С предков, пожалуй, эта карта выигрышная.

Родословная у Вадлера дай бог такую этому надменному адмиралу. Отец — граф, был адъютантом у генерал-губернатора Вильно. Генерал от кавалерии армии его величества. В 1918 году ехал в Прибалтику, чтобы принять командование армией, но по пути был убит петлюровцами. Кстати, его преемником стал Юденич. Мать — урожденная баронесса Кэнге, родом из Курляндии…

— А каково происхождение вашей фамилии, — перебил Вадлера адмирал. — Она настоящая?

Вопрос как нельзя кстати. Вадлер приободрился:

— Должен сказать вам, господин адмирал, что наш род ведет свое начало из Германии. Мой прадед был прусским посланником в России. Женился на русской…

— Хорошо, рассказывайте о себе.

О себе… Что ж, можно и о себе. Только сохрани господь увлечься! Самое существенное, самое необходимое.

Вадлер рассказывал сухо и коротко. О многом умалчивал. Когда он закончил, Шумахер, брезгливо поморщившись, сказал:

— Вы не очень искренни, господин… э-э, Вадлер, — заговорил Шумахер, — нам известно о вас гораздо больше. Помните об этом. Однако вы нам подходите. В отношении дальнейшего вас подробно проинструктируют.

Через месяц, пройдя курсы разведки и шпионажа (краткосрочные, ввиду военного времени), Вадлер был зачислен в особую службу разведки, подчинявшуюся непосредственно СД.

В задачи «особой службы» входил сбор всяческих шпионских сведений. Причем сведения эти должны были передаваться в немецкие контрразведывательные органы и жандармерию «для принятия эффективных мер против саботажа, террора, диверсий и другой антигерманской деятельности» — так было написано в приказе, с которым Вадлер ознакомился на курсах.

Перед самым выпуском с агентами встретился представитель фашистской контрразведки. Он поставил присутствующих в известность о том, что главная их задача — вербовка агентуры, сбор сведений военного характера при опросе военнопленных, переброска секретной агентуры в тыл Красной Армии. Ну и, конечно, борьба с подпольными организациями, с партизанами.

Между прочим полковник весьма прозрачно намекнул, что звания, присвоенные агентам, — полковник, подполковник, — все это является своего рода бутафорией. Агенты в сущности подчинялись немецким офицерам, стоявшим в звании гораздо ниже их.

В Одессе Вадлер пробыл недолго. Вскоре его вызвал генерал — командующий одной из южных группировок гитлеровских войск — и сообщил, что немецкое командование оказывает господину подполковнику огромное доверие: он назначается начальником СД в Приморск. Это крупный пост, и обычно его занимают заслуженные немцы. Для Вадлера — это большое повышение.

Вот это удача! Наконец-то без опеки гестапо, наконец-то самостоятельность. Вот тут он покажет себя. Но в заключение беседы генерал сказал, что о всех своих действиях, о всех враждебных актах партизан и подпольщиков, если они будут, обо всех подозрениях Вадлер обязан подробно информировать представителей гестапо.