— Ну-у-у! — вырвалось у

меня.

— Папа тоже расстроен,

сынок, и мы должны его поддержать. Эта задержка поможет ему продвинуться по

карьерной лесенке и обещает заметную прибавку к окладу, и нам надо показать

папе, что мы хоть и огорчены, но все прекрасно понимаем, что дело есть дело, и

готовы стойко подождать еще эти три недельки. Короче так, сын, я сейчас

отправляюсь обратно в аэропорт сдавать билеты, а ты пока разбирай наш багаж.

Куейс?

— Куейс… — отозвался я

и, обессиленно плюхнувшись в кресло, подумал: — Да это же просто муш куейс!

Да, ребята, забыл вам

сказать, что мой отец работает помощником генерального директора в одной

солидной строительной компании, которая занимается поставкой оборудования, а

также частенько заключает контракты с разными странами на создание различных

промышленных объектов, как у них, так и у нас. Место это ему досталось очень

нелегко, поэтому он весьма дорожил им, считая, что дело — превыше всего! Отец

всегда относился к своей работе с полной отдачей, мог работать целые сутки

напролет, частенько бывал в длительных командировках. И если уж начальство

обращалось к нему с чем-либо, то, конечно же, доверяло самые ответственные дела

и было уверено — этот сотрудник не подведет!

Зато и я знал, что в

таких случаях отца лучше даже и не пытаться просить отказаться или же хоть

как-то изменить ход событий. Поэтому, когда мама объявила, что в компанию едут

важные гости, я сразу понял: дело — труба! И все мои ожидания пошли псу под

хвост! Ждать еще целых три недели! Я эти-то пять дней едва выдержал!

Перспектива вырисовывалась ну более чем нерадостная… Но делать нечего: надо

было сидеть и ждать. Потянулись долгие и очень скучные дни. Время, как назло, двигалось медленно. Заниматься ничем не хотелось. Я помногу часов просиживал за

компьютером, но голова, забитая лишь Египтом, отказывалась думать. Поэтому я

играл в игры, разрушающие и громящие все и вся: тупо, ожесточенно, обреченно

долбил каких-то монстров, бандитов, инопланетян, динозавров, крестоносцев…

Потом в изнеможении валился на диван, закрывал глаза и пытался вновь мечтать о

стране пирамид и папирусов, но мысли были уже не те, кажется, я окончательно

перегорел в первый раз. И было очень обидно, что так неожиданно и коварно

сорвалась наша, такая долгожданная, поездка… Тогда я снова стал ходить в

бассейн, но летом там можно было лишь искупаться, а тренировки не проводились

из-за каникул. От жары, царящей в городе, от тоски и скуки, от безделия, от

нежелания читать и мечтать, я стал походить на зомби, слоняющегося в мире живых

людей. И даже потерял свой вечный аппетит и, как заметила мама, стал потихоньку

худеть. Уж и не знаю, как я продержался первую неделю. Казалось, я сойду с ума

от столь длительного и мучительного ожидания.

Кто знает, может, так

оно и произошло бы, да вот только один случай, так неожиданно ворвавшийся в мою

жизнь и круто изменивший ее, помог мне выйти из ступора тоски и наградил такими

приключениями и впечатлениями, что я себе и представить не мог даже в самых

отчаянных мечтаниях. И вот какое было начало у этой моей будущей эпопеи.

В тот вечер воскресенья

я пришел домой из бассейна, как всегда уставший и унылый, но не столько от

купания, сколько от своей треклятой апатии. Оставив сумку в прихожей, я

заглянул на кухню, взял там какой-то первый попавшийся бутерброд и, пройдя в

свою комнату, хлопнулся на диван. Полежав немного и расслабившись, я стал не

спеша жевать, безучастно поглядывая на большой глобус, стоявший рядом на

тумбочке и манящий к себе слегка искривленным желтым квадратиком Египта. И тут

из прихожей до меня донеслись чьи-то оживленные голоса. Я сел и от нечего

делать прислушался. Оказалось, что к нам в гости пожаловала соседка — тетя

Клава Синицына. Ее зычный, всегда темпераментный голосок я мог спокойно

отличить от многих других мне известных говоров. Тетя Клава жила в доме

напротив вдвоем с сыном Лёнькой, который был старше меня на два года и

увлекался, в отличие от меня, не надводным, а подводным плаванием. Сама же тетя