Шрифт:
Она подошла к небольшому столику у двери, взяла телефонную трубку: «Пожалуйста, комендатуру. Спасибо. Жду». Гости тактично отвернулись. Но кое-какие обрывки фраз все же слышали: «Виктор Иванович, здравствуйте. Это я – Ольга Чехова… Да-да, все в порядке. Нет, у меня нет никаких претензий. Ведь это я сама разрешила ребятам покататься на машине. Ну, разве я могла отказать землякам?.. Не ругайте их, пожалуйста, хорошо? Передайте мою благодарность Александру Анатольевичу. Спасибо… Всегда буду рада вас видеть… До свидания».
– Все в порядке, ребята, – вернувшись к столу, сказала Чехова. – Не волнуйтесь. Поэтому предлагаю, как там у нас говорится, на посошок! Правильно я говорю? Значит, не забыла еще. Вперед, ребята!..
Все дружно выпили. Егоров, как заметил Останин, успел-таки плеснуть себе в рюмку не вино, а спирт. Махнул – и не поморщился. Вот же стервец!
В конце концов, довольные солдатики удалились, как они выразились, «в расположение». А Ольга Константиновна быстро убрала со стола, отнесла в кладовую «трофеи», улыбнулась, вспоминая своих недавних визитеров, и занялась домашними делами.
Москва, ноябрь 1945 года
«…По агентурным материалам, а также по показаниям арестованного Управлением СМЕРШ Группы советских оккупационных войск в Германии агента германской разведки Глазунова Б.Ф., знающего Чехову О.К. с детских лет и поддерживающего с ней знакомство до последнего времени, Чехова Ольга, известная актриса, неоднократно бывала на официальных приемах, устраиваемых главарями фашистской Германии, и была близка к Гитлеру, Геббельсу и другим крупным нацистам.
…О.К. Чехова в настоящее время проживает в гор. Берлине, Фридрихсхаген, Шпреештрассе, 2. Вместе с ней проживают: Чехова-Руст Ольга Михайловна, 1916 года рождения, дочь О.К. Чеховой, актриса. Руст Вильгельм, немец, врач-гинеколог, с апреля 1945 года в германской армии, был в плену у англичан, муж О.М. Чеховой, и некто Зумзер Альберт Германович, 1913 года рождения, преподаватель физкультурной академии в Берлине, чемпион по легкой атлетике. Живет у Чеховой О.К. и находится с ней в близких отношениях…
Начальник четвертого отдела Главного управления СМЕРШ, генерал-майор Утехин».
Лаврентий Павлович Берия отчеркнул синим карандашом фамилию последнего фигуранта и на полях вывел крупный вопросительный знак, означавший недоумение крайней скудостью информации. К утехинской докладной подколол копию письма Чеховой московской родственнице: «…Некоторые просят фотографию на память. За это я получаю от французов белый хлеб и вино, от русских – водку, сахар и крупу, а от американцев, в большинстве случаев, сигареты. Блок сигарет дороже золота на черном рынке…»
На «бегунке» для резолюций маршал Советского Союза (звание было еще «горячим», из-под Верховного пера) написал:
«Тов. Абакумов, что предлагается делать в отношении Чеховой? Л. Берия. 22 ноября 1945 г.».
Лаврентий Павлович прекрасно помнил свою встречу с этой Чеховой здесь, в его кабинете, которая состоялась несколько месяцев назад. Едва за Абакумовым закрылась дверь кабинета, Берия вкрадчиво произнес:
– Давно хотел с вами познакомиться, Ольга Константиновна. Ведь я и есть тот самый «путник, который не хочет ночевать в тростнике, потому что боится комаров»… Присаживайтесь, пожалуйста…
Недоумение, досада, испуг и даже ужас, сменившиеся покорной обреченностью, – какая богатейшая гамма чувств стремительно пробежала по этому прекрасному лицу, едва женщина услышала дурацкие, в сущности, слова.
Конечно, сволочь Артузов даже под пытками не сдал свою личную агентуру. Лаврентий Павлович его понимал: ценного нелегала сдавать аппарату – последнее дело. Это было незыблемым, золотым правилом для всех сотрудников спецслужб. Окажись он на месте Артузова – Берия трижды смачно сплюнул! – он поступил бы точно так же.
Заветный «ключик» к Ольге Чеховой ему передал родной брат актрисы, Лев Книппер, который в начале войны привлекался к секретной операции по уничтожению Гитлера. Тогда-то и выяснилось, что артузовским кодом этот Книппер пользовался, выезжая в Германию еще в начале 20-х годов. Впоследствии как активный агент Лев Книппер был законсервирован. Ему было позволено продолжать профессионально заниматься музыкой, понапрасну не дергали. Но накануне войны, с учетом его спортивной подготовки, задействовали в тренировках спецотрядов Красной армии на Кавказе. Осенью 1941 года Книппер вместе с женой был отозван в Москву…