За шумом дождя и ветра на улице и плеском воды в ванной она не услышала, как вошел Рик. Когда он заговорил, она чуть не подскочила от неожиданности.

— Прости, — сказал Рикардо, отнюдь не извиняющимся тоном. — Я, кажется, тебя напугал.

— Будь добр, не подкрадывайся ко мне таким образом, — отрывисто бросила Стефани, кладя на колени полотенце и наклоняясь, чтобы достать сына из воды. Укутывая маленькое сопротивляющееся тельце, она подняла голову и замерла.

Строгий серый костюм исчез. Рик надел вылинявшие голубые джинсы. Добротная грубая ткань плотно облегала сильные бедра и узкую талию, а выпуклость в паху выглядела столь откровенно эротично, что у Стефани перехватило дыхание.

Рикардо не счел нужным накинуть рубашку. Перед ней во всей красе предстали его смуглый торс, узкий и рельефный, и плечи — широкие и атлетически сложенные. Черные волосы вились на смуглой груди, сужались дорожкой к животу и дальше исчезали из виду. Поспешно подняв глаза, она увидела его насмешливый взгляд.

— Я хотел принять ванну, — невозмутимо сказал Рикардо. — Если ты немножко подождешь, то можешь потереть мне спину.

— Нет ничего хуже развязного незваного гостя, который с порога начинает чувствовать себя повсюду как дома. — Стеф подарила ему ледяную улыбку.

Ее всегда бесило то, как Рикардо наловчился словно школьницу вгонять ее в краску. А ведь она уже далеко не молоденькая девчонка. Что из того, что ей только девятнадцать — трогательно юна, как любит говорить тетя Сандра, — ведь последние пятнадцать месяцев для нее вполне можно приравнять к пяти годам.

— И откуда у тебя в чемодане взялось столько одежды?

Еще до того, как Стефани закончила фразу, она поняла весь идиотизм этого вопроса и единственно возможный ответ. Мрачные огоньки в глазах Рикардо весело заплясали, во взгляде появилось что-то еще. Скрытая насмешка? Неужели он находит эту ситуацию забавной? Пауза длилась несколько секунд, затем Рик сказал.

— А может, я планировал после свадьбы отправиться в отпуск? По-моему, это называется медовый месяц?

Краска залила лицо и шею Стеф, словно она только что поняла все, что сегодня наделала, и одновременно осознала всю свою глупость. Кому она пыталась досадить? Что, по ее мнению, должна вызвать эта ее «маленькая сладкая месть»?

Мелькнула слабая мысль о том, что все это ради Дика. Хотя нет, не стоит лицемерить перед собой. Сын, конечно, должен знать своего отца. Но не это причина ее поступка. Стефани хотела отомстить за себя Рикардо и Энн. Но все вернулось бумерангом. Потому что больше всего боли она причинила себе самой. Стеф совсем не хотела думать о Рике и Энн. Но помимо ее воли воображение рисовало живые красочные картинки их первой брачной ночи, медового месяца. Это становилось просто мучительно. И все, что произошло сегодня — тоже. Как острейший приступ физической боли, как предательский удар в спину…

Дик начал плакать, пытаясь вырваться из ее рук. Ему передалось настроение матери. Стеф на секунду закрыла глаза и крепче прижала к себе сына, как будто он один мог стать для нее якорем спасения…

Она опомнилась, лишь когда Рикардо нагнулся и осторожно взял у нее малыша. Он ласкал ребенка с такой неуклюжей нежностью, что у Стеф защемило сердце. Она смотрела на эту сцену — высокий, сильный мужчина и маленький, беззащитный малыш, а на глаза наворачивались слезы. Стеф часто заморгала, отчаянно пытаясь избавиться от них.

— Надеюсь, ты понимаешь, что могла испортить мне положение в обществе и личную жизнь? — вполголоса спросил Рикардо, поднимая сына повыше и наблюдая, как малыш весело смеется, позабыв про слезы. — Весь свет округи и несколько королей игры в поло пришли сегодня в церковь.

Голос Рика, так же как и его лицо, оставался совершенно бесстрастным. Стеф не могла понять, находил ли он это забавным или ужасным.

— Я весьма сожалею… — Она с трудом выговорила эти слова. Из глаз хлынули слезы, и Стеф, всхлипнув, резко закрыла лицо руками.

— Есть еще горячая вода?

Короткий вопрос заставил ее поднять голову. Она вытирала глаза и нос какой-то тряпкой, взятой из коробки на полке.

— Что? А, да…

— Тебе нужно самой принять сейчас ванну. Ты явно вымоталась. Я уложу Дика спать.

— Ты? — Недоверие в голосе Стеф вызвало у Рика кривую усмешку.

— Если ты покажешь, где взять пеленки, я все сделаю.

— Ты же никакого понятия не имеешь…

— Моя сестра Химена — феминистка. — Он широко улыбнулся, беря с колен Стеф белое полотенце и заворачивая в него Дика. — Она видный адвокат и нанимает ухаживать за своими малышами няню. Но когда я приезжаю к ним в гости, мне приходится выступать в роли «нового гувернера» для моих племянниц и племянника. Для моего же блага, как говорит сестра.

— Новый гувернер? Ты? — с еще большим недоверием переспросила Стефани. По крайней мере, пока она переваривала сказанное Рикардо, слезы высохли.

— Практика, конечно, нерегулярная, — добавил он. Добродушный юмор, светящийся в его веселых глазах, подействовал на Стефани успокаивающе. — Но навыки остались. Ну, так где же пеленки?

Она провела Рика с сыном на руках в детскую, объясняя на ходу, как укладывать спать.

— Прекрасно. Все понятно. Давай, иди.

Рикардо нежно одной рукой подтолкнул ее к двери и положил Дика на столик у его кроватки.