Надо признать, что я абсолютно не опасался, откуда мне было знать, что в самый не подходящий момент кто-то зайдет. Дверь плотно была заперта, и я не услышал.

 На листе была нарисована карикатура, где русский солдат держал за горло пойманную птичку, которая была похожа ни-то на орла, ни то петуха. Она истошно орала, а в сторону летели перья. На пикнике у костра сидели еще товарищи, которые намеривались ее зажарить и съесть.

 - Это еще что? Я вас спрашиваю! Что за птичка?!

 - Не знаю, орел наверное.

 - Да нет, на орла не похожа, петух какой-то! Что, долеталась птичка? Ну-ну, хороший супчик из нее сварят. Все правильно! – майор внимательно посмотрел на меня.
– Постой, подожди, кого-то она мне напоминает? На тебя похожа, точь-в-точь! – он засмеялся.

 Я засмеялся, глядя на него.

 - Только вот извини, но это художество я вынужден у вас изъять. Пусть другие полюбуются, какой талант пропадает.

 Улыбка сползла с моего лица.

 - Ха! Художник!
– забрав мои рисунки, Савинов закрыл дверь и вышел.

 Тот час же они попали комдиву.

 - Вот! Полюбуйтесь, чем пленный у нас занимается. Журналист недоделанный! Карикатуры рисует!

 - Что? Ну-ка, ну-ка! Что это такое? Это он петуха рисовал?

 - Что вы, это же орел!

 Комдив засмеялся, все офицеры принялись ржать истерическим хохотом.

 - На орла не похож, петух ощипанный. Птичка! Это он что себя рисовал?
– предположил Джанджгава.
– Ай да Ганс, у него еще и чувство юмора есть?

 Немного подвыпив, полковник Джанджгава решил позабавиться.

 - Вы еще его не видали?

 - Нет, - ответил Слышкин.

 - Так давайте я вам его покажу! Мы сейчас на него полюбуемся, на зверинец, заодно позабавимся. А ну приведите мне его сюда!

 Послали сержанта. Тот дошел до санчасти, поздоровался с доктором и медсестрой.

 - Я за пленным.

 - А что случилось? Его что уже забирают куда-то? – спросил Соколов.

 - Приказано доставить в штаб, – он зашел в палату, обратился ко мне. – Собирайтесь.

 - Куда?

 - Не задавайте вопросов.

 Я натянул ботинки.

 - Руки за спину. Вперед…

 - Все, мне конец! – думал я - Сейчас меня наверное расстреляют. Хотя? А что я такого нарисовал? Интересно, какое настроение будет у командира дивизии? Господи! Он сегодня добрый или нет? А если он еще не ел? Тьфу…

 Меня доставили в штаб дивизии.

 - Товарищ комдив пленный…

 - Вольно, – махнул он рукой. – Идите сержант.

 Я огляделся. В помещении сидели офицеры, у них был накрыт шикарный стол, так называемая «поляна», на котором были консервы банки тушенки, сало, картошка, саленные огурцы…

 - Ничего себе! – появилися мысли, - Вполне прилично. Сытый и пьяный… Фу, слава Богу! Это уже лучше…

 Джанджгава показал на мои рисунки.

 - Ваши художества?

 Я опустил глаза и молчал.

 - Я спрашиваю. Отвечайте!

 - Мои.

 - Ишь, ты, мы еще и рисовать умеем? А ты не боишься, что за эти художества я могу тебя расстрелять?

 - Нет, не боюсь. Мне терять уже нечего. Солдата можно убить всего один раз. У вас даже пословица есть: «Двум смертям не бывать…»

 - А одной не миновать. Верно! Глядите, он даже еще и пословицы русские знает?! - комдив возмутился, - Нет, он слишком даже умный. Его точно пора убивать! Вот что бывает, если русскую породу с немецкой скрестить. Черти что, чума получается!!! И что мне с ним делать, голову открутить?

 Офицеры смеялись. Нет, ржали как кони!

 - Хороша птичка! А Гитлера нарисовать сможешь?

 - Не знаю.

 - Значит так, вообщем тебе задание. Нарисуешь своего фюрера, так чтобы портрет был вылитый - будет тебе награда, так и быть помилуем. А нет - голова с плеч, капут! Суп сварим и съедим. Ясно? Ферштейн?

 - Ясно.

 - Не слышу. Что за писк? Отвечайте, как солдат отвечать должен!

 - Так точно!

 - Во-о-о! – зам. комдива поднял брови, потом вздохнул, – Все, уйди! Вон!!! С глаз моих долой! Убирайся! – крикнул на взводе.
– Уведите его отсюда!

 Под конвоем меня увели.

 Надо мной позабавились, посмеялись как над зверушкой и выгнали. Ладно, что этим еще обошлось, у комдива видимо было хорошее настроение.

 - Черт! Надо же опять вляпаться, по самые уши! Что теперь делать?