Шрифт:
Я налила в чайник воды.
— Вы слышали? — Мэри Мышь прошелестела это, как всегда, децибелом ниже, чем говорят нормальные люди. Глаза у нее вдвое больше головы, поразительное явление природы. А носик и ротик — как две малюсенькие пимпочки, отсюда и прозвище.
— Слышала — что?
— Так-так, перестаньте, нечего пугать Люси, она только войти успела, — это Квентин Дергунчик.
Он моргает обоими глазами каждые двадцать секунд, а на совещаниях или когда выступает перед большим количеством народа, чаще. Славный тип, немного занудный, но у нас хорошие отношения. Он отвечает за всякие схемы и таблицы, так что мы с ним много общаемся по работе.
— Сегодня будет собрание у Эдны в кабинете. — Личико у Мыши ничего не выражало, а глазищи метались, как перепуганные грызуны.
— Кто вам сказал?
— Луиза узнала от Брайана из отдела маркетинга. Во всех отделах сегодня собрания.
— А какой это Брайан? Мерфи или Келли? — спросил Стив Сосиска.
С его прозвищем все просто. Стив, милашка, исключительно напоминает сосиску.
— Да какая разница? — Мышь вылупила на него глаза.
— Брайен Мерфи пишется через е, а Брайан Келли через а. — Я прекрасно знала, что она не это имела в виду.
Я поняла, что Гулькин Хрен беззвучно смеется, потому что он выдохнул свои смешки мне в затылок, и мне это было приятно. Насчет посмеяться я законченная шлюха, готова с кем угодно.
— Да нет, я имею в виду, какая разница, кто ей сказал? — неуверенно пояснила Мышь.
— Большая. Брайен Мерфи брехло, а Брайан Келли нет, — ответил Гулькин Хрен.
— Сколько я мог заметить, они оба достойные люди, — уважительно заявил Дергунчик.
Дверь открылась, придавив Мышь в угол, и в переполненную кухню втиснулась Длинноносая.
— Чего это вы здесь?
— Луиза, кто вам сказал про собрание — Брайен Мерфи или Брайан Келли?
— А что? Какая разница?
— Просто Брайан Келли полное брехло. — Я нарочно все перепутала.
Гулькин Хрен снова усмехнулся, единственный, кто это заметил.
— А Брайен Мерфи наоборот, вовсе даже не брехло, — вставила Мышь. — Так кто вам сказал?
— Брайен Мерфи — это такой с рыжими патлами, — спросила Длинноносая, — или с лысиной?
Я закатила глаза, поскорее сделала себе кофе и пробралась к выходу.
— Брехло он или с патлами, а окорачивать его надо в любом случае, — сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Никто мне и не ответил. Каждый размышлял о том, чем конкретно ему грозит предстоящее собрание.
— Я уверен, что все обойдется, — сказал Дергунчик. — Не будем тревожиться понапрасну.
Но они уже встревожились, и я вернулась за свой стол, чтобы отгадать кроссворд, оставив их переживать без меня.
Нечто банальное, неоригинальное, неостроумное.
Я огляделась по сторонам.
Пошлость.
Услышав, что кто-то вошел, я прикрыла кроссворд бумагами и сделала вид, что старательно перевожу новую инструкцию. Мимо меня прошкандыбала Рыбья Морда, оставив за собой шлейф ароматов: новой кожаной сумки, косметики и чего-то съестного. Эдна Ларсон руководит нашим отделом, и она очень похожа на рыбу. У нее высоченный лоб, потому что линия волос проходит в опасной близости от макушки, глаза навыкате, скулы торчат, а поскольку она, дабы это скрыть, обильно их припудривает, они торчат еще больше.
Рыбья Морда прошла в свой кабинет, и я ждала, раздвинутся ли жалюзи. Не раздвинулись. Я оглянулась и увидела, что все ждут того же.
Время шло, ни на какое собрание нас не звали, и мы поняли, что жизнь продолжается и все это были беспочвенные слухи — что вызвало небольшие дебаты, кому из двоих Брайанов можно доверять, а кому нет.
Утро покатилось своим чередом. Я отправилась на перерыв, покурить на пожарной лестнице, чтобы не тащиться на улицу, и пришлось мне курить на самом деле, потому что Грэм увязался за мной. Я отклонила оба его приглашения — пообедать и поужинать с ним, и, поняв, что я не готова к серьезным отношениям, он предложил мне просто трахнуться, каковое предложение я тоже отвергла.
Потом час посидела с Дергунчиком над инструкцией к новой супер-пупер кухонной плите, которую ни один из нас не сможет купить, даже если сдаст в ломбард всю бытовую технику, какая есть дома.
Эдна по-прежнему не раздвигала жалюзи, и Луиза глаз с них не сводила, даже когда говорила по телефону.
— Это, должно быть, личное.
— Что — это?
— Эдна, наверное, какие-то личные вопросы решает.
— Угу. Или танцует голая под саундтрек к фильму «Свободные» со своего айпода, — предположила я, и Гулькин Хрен мечтательно воззрился на жалюзи, обдумывая новые варианты.