— Еще одной заботой меньше. — Торманд допил свой эль и встал из-за стола. — Мне пора домой. Я задержался лишь для того, чтобы услышать новости от короля. Хорошо бы все поскорей закончилось. Семья Илзбет сможет вернуться домой, и сама Илзбет тоже. А вы, друг мой, вернетесь к прежней жизни. Все, как раньше, до того как Илзбет ворвалась в ваш дом с двумя бездомными детьми. Доброй ночи.

— И вам того же, — проворчал Саймон.

Он бы не удивился, если б узнал, что Торманд весело улыбался на протяжении всего пути домой. Перед уходом он наградил Саймона таким взглядом, что стало ясно — ему известно, что Саймон вовсе не хочет возвращаться к прежней жизни. Как он мог позволить себе устроить жизнь иначе? У Илзбет большая, любящая семья, которая ждет не дождется ее возвращения домой. А у него сумасшедший старший брат, затеявший заговор против короля, и земли, которые слишком долго находились под железной пятой жестокого лэрда. Вряд ли у них с Илзбет есть будущее. Все, что они могут себе позволить, — это всего лишь короткую любовную связь.

Напевая про себя, Илзбет мыла пол в передней дома Саймона. Она собиралась поговорить с ним насчет того, чтобы взять служанку в помощь Старой Беге. Конечно, Старая Бега была сильной и здоровой женщиной, но по дому требовалось слишком много работы, и одной ей было трудно справляться. Помогал Макбин, но, если бы из города каждый день приходила девушка-служанка, это было бы совсем другое дело! Внутренний голос побуждал ее самой принять решение, но Илзбет решительно отказывалась его слушать: ей пока никто не давал права самолично распоряжаться в доме Саймона.

Однако в сложившемся положении Илзбет не возражала против тяжелой и многочасовой работы. Напротив, ей это было в радость. Сначала, когда Саймон захватил Дэвида, она обрадовалась. Здравый смысл подсказывал — глупо надеяться, что этого будет достаточно, чтобы доказать ее невиновность. Однако она все же надеялась. Теперь, три долгих дня спустя, она находилась в отчаянии куда большем, чем до того, как Дэвид был пойман. Саймон почти ничего ей не рассказывал, лишь предостерегал, чтобы она никому не проболталась о пленнике. Это молчание только усугубляло ее тревогу.

Она заставляла себя думать об этом. Люди Саймона приходили и уходили по нескольку раз в любое время суток. Вбегали, спеша говорили с ним взволнованным тоном, а потом исчезали. Саймон работал день и ночь, однако умудрялся находить время для любви. При этой мысли Илзбет вдруг улыбнулась.

— Вот, значит, как! Ты счастлива, несмотря на то что работаешь здесь как прислуга.

Илзбет подняла глаза и увидела сэра Уолтера Хэпберна с сопровождавшими его солдатами короля. Ее веселое настроение вмиг улетучилось, она едва не расплакалась, столкнувшись нос к носу со своим бывшим женихом. Илзбет выдержала его пристальный взгляд и, ни минуты не медля, решила действовать — она пнула Уолтера в колено и стрелой бросилась в дом.

— Вернись, сука! Предательница!

Илзбет быстро взглянула через плечо и увидела, что Уолтер сделал солдатам знак следовать за ней. Однако в доме тоже были солдаты — когда и, главное, как они сумели войти? Старая Бега и Макбин, вооружившись метлой и лопатой, пытались не пустить их в дом, да, видно, ничего не вышло.

Один из солдат догнал Илзбет и схватил ее за руку. Но, не долго думая, она развернулась и ударила его в нос. Что-то хрустнуло — Илзбет даже не поняла, что именно — нос солдата или пальцы на ее руке.

— Илзбет, бегите! — закричал Рейд, прыгая на спину другого солдата, подоспевшего на помощь товарищу, и принимаясь нещадно колотить его по голове своими маленькими кулаками.

Солдат, которого ударила Илзбет, стоял, зажав рукой окровавленный нос, и стонал.

— Бегите! — снова закричал Рейд. — Бегите в сад, а там через калитку.

Использовать детей для своей защиты — казалось Илзбет кощунством, но она знала: ей нельзя в тюрьму. Было ясно, что приведенные Уолтером солдаты принадлежали к тому типу людей, которые не решились бы ударить ребенка или старшего по возрасту человека. Никто из ее отважных защитников не пострадал, хотя они-то с незваными гостями не церемонились. С другой стороны, эти же самые солдаты пытались ее арестовать и увести в тюрьму, где ее ждали пытки, а потом и приговор, и казнь… Илзбет понимала, что у нее нет выбора. Саймону придется потрудиться, чтобы привести дом в порядок после разгрома. И ему это сделать проще, чем вырвать ее из тюрьмы. Илзбет повернулась и бросилась к калитке сада.

— Стой, Илзбет! — закричал Уолтер.

— Ты не можешь мне приказывать.

Она протянула руку к задвижке.

— Думаю, очень даже могу.

Ледяное самодовольство в его голосе заставило Илзбет окаменеть. Уолтер явно торжествовал — дурной знак! Илзбет поняла также, что вокруг стоит мертвая тишина. Вряд ли это потому, что всем интересно, послушается ли она Уолтера. У негодяя наверняка есть план, и он уверен, что она сама охотно побежит сдаваться в плен. Илзбет посмотрела на свою руку, лежащую на задвижке, а потом, тяжело вздохнув, обернулась и посмотрела на Уолтера.

И в тот же миг сердце чуть не выскочило у нее из груди. Одной рукой улыбающийся Уолтер держал крошку Элен, которая в ужасе таращила глаза. В другой руке был острый нож, плотно прижатый к горлу девочки. Илзбет душил ледяной страх. Элеи была слишком мала, чтобы понимать, что не должна шевелиться.

— Сэр, но это маленький ребенок! — подал голос один из солдат, высокий, могучего сложения человек, который наблюдал за Уолтером, не скрывая отвращения. — Я не могу допустить, чтобы маленьких детей использовали для шантажа.