– Кто из них был в отчаянии? – крикнула я Лоре.

– На твоем месте я бы позвонила Пэтти. Соединить?

– Да. А после нее пусть зайдет Райан.

Майк снял блейзер, повесил на спинку стула и взял газету из стопки свежей почты, что приносили мне каждое утро. Он решил узнать, не накопал ли какой-нибудь ушлый журналист по поводу дела Герты нечто такое, что он сам пропустил.

Пэтти Ринальди была одной из моих любимых заместительниц, состоявшимся юристом, умела обосновать свое мнение и отстоять его в суде. Когда она вошла в мой кабинет с папками по очередному делу, то, казалось, светилась от энтузиазма и желания помочь жертвам преступлений.

– Дама в бледно-лиловом, – сказал Майк, оглядывая высокую стройную брюнетку поверх «Нью-Йорк пост». – Ты выглядишь потрясающе. Надеюсь, ты не собираешься мне изменить?

– Купер не оставляет мне времени даже подумать на эту тему, Майк. Вчера я дежурила в полиции с четырех до двенадцати. Там был один случай. Думаю, тебе надо знать про него, Алекс. Тебе приходилось работать над делом, имеющим отношение к центру по лечению расстройств сна?

– Пока что нет.

– Значит, это будет первое.

У Майка проснулся интерес:

– А что это за центр за такой?

– Последнее новомодное заведение по вытягиванию денег, – пояснила я. – Сейчас практически в каждой больнице есть такой. Пациенты, у которых проблемы со сном – страдающие бессонницей, лунатики, храпящие и прочие, – приходят в такие центры на обследование, которое проводится, пока они там спят. Смысл в том, что врачи пытаются найти решение их проблемы.

Пэтти добавила:

– И они платят за это кругленькую сумму – тысячу или даже полторы за сеанс, – просто за то, что поспят в больничной палате, а врачи посмотрят, замерят продолжительность сна и интервалы между фазами.

– А им не нужны сотрудники? – заинтересовался Майк. – Хотя наверняка кто-то из врачей уже додумался до моего фирменного средства от бессонницы: два коктейля, секс, затем отвернуться к стеночке, выкурить сигаретку – и гарантированно вырубаешься на несколько часов. Возможно, мне стоит устроиться у них консультантом.

– А это законный центр, Пэтти?

– Да, Алекс. Они сотрудничают с больницей Святого Петра. Располагается в большом офисном здании, там же, где и больница, на Амстердам-авеню. Заведует центром глава их отделения психиатрии, поэтому они относятся к этому начинанию чрезвычайно серьезно.

– А кто жертва?

– Ее зовут Флора. Очень ранимая девушка, двадцать два года, живет с матерью во Флэтбуше. С ответчиком познакомилась несколько лет назад, когда он преподавал ей психологию в Бруклинском колледже. После окончания школы она стала у него лечиться. Но перестала ходить к нему, когда он стал домогаться ее. Два года спустя у нее началась Сильная депрессия. Она нашла в справочнике его номер «позвонила, он назначил ей встречу в медицинском Центре, потому что именно там теперь работает. Но сказал ей, что все еще занимается частной практикой.

Слушая рассказ Пэтти, я делала пометки.

– Флора пришла к нему в кабинет в восемь вечера во вторник. Заплатила – его, кстати, зовут Рональд – за визит, он посоветовал ей найти работу, заняться чем-то серьезным. И предложил место оператора компьютера в их центре. Достал контракт на один год, подписал его и велел ей сделать то же самое.

У меня уже накопилось с десяток вопросов, но я предпочла сначала выслушать Пэтти до конца, тем более что кое-какие моменты могли проясниться и по ходу рассказа.

– В общем, Рональд забрал у нее контракт и сказал, что не отдаст его на подпись начальнику, главврачу, если она не отблагодарит его, Рональда, за услугу прямо сейчас оральным сексом.

– Точно, – вставил Чэпмен, – не ту профессию я себе выбрал.

А Пэтти продолжила:

– Рональд размахивал контрактом перед ее носом и повторял: «Хочешь работать – отсоси». Он довел ее до слез меньше чем за пять минут, и она согласилась. А в соседних пяти палатах спали люди – голые, разумеется, – их опутывали датчики, измеряющие давление, дыхание, фазу быстрого сна и так далее. И когда Рональд отдал ей контракт, он сказал, что сегодня ему было лучше, чем обычно, потому что обычно он просто мастурбировал, глядя на спящих, пытающихся пробиться в царство Морфея.

Чэпмен не выдержал и вскочил на ноги:

– Ты хочешь сказать, эти идиоты еще и платят за то, что какой-то чокнутый извращенец дрочит, наблюдая, как они ворочаются во сне? Да я бы мгновенно излечился от бессонницы, если б узнал об этом! Я бы подвесил его за яйца и заставил сутки петь колыбельные. И посмотрел бы, как он заснет. Я отказываюсь понимать, Куп. Когда я узнаю, над чем вы тут у себя работаете, мне начинает казаться, что убийства не такие уж необъяснимые преступления.

– Почему она заявила, Пэтти?