Ренли достал визитку из бумажника, написал свой домашний телефон и отдал Чэпмену.

– Не хотите, чтобы я мешался под ногами? Кажется, вам чем-то не угодил Брайан?

– Вы знаете, что миссис Кэкстон шантажировал один заключенный?

– Естественно. Она была в ужасе. Считала, что Лоуэлл хочет ее убить.

– А вам не известно, по какой причине она наняла Омара?

– На самом деле я очень разозлился. Брайан вам подтвердит. Я мог был назвать ей сотню причин, по которой не следовало нанимать Омара. И мне не жаль, что его нашли в канаве, Майк. Но она думала что, поступая так, сможет наилучшим образом защититься от Лоуэлла. Что-то вроде страховки.

– А если бы Лоуэлл умер первым, она осталась бы богатой вдовой, да, мистер Ренли?

– Поедем как-нибудь со мной в Палм-Бич, Майк. Вам нужны богатые вдовушки? Будь я до них охотником, ради такого дела не стоило бы приезжать в Нью-Йорк, если вы на это намекаете. Во Флориде их – как мух.

– Мне жаль, что Дениз убили, мистер Ренли, – я встала и протянула ему руку.

Весь остаток дня Брайан Дотри помогал детективам в нелегких поисках предметов искусства, что находились в его галерее и на прилегающем складе. А я сидела в его кабинете, просматривала документы, что он предоставлял мне в соответствии с повесткой, и ксерокопировала множество счетов и бумаг. К концу дня от бесконечных цифр у меня стало двоиться в глазах.

– Мальчики, я вам еще нужна? – поинтересовалась я у Мерсера в шесть пятнадцать. – Сегодня у меня ужин и балет, если, конечно, вы сможете пережить мое отсутствие.

– Выметайся! Я перекушу где-нибудь, а потом наведаюсь к работникам мастерской Варелли. Оставлю тебе сообщение на автоответчике, если найдем что-нибудь интересное. Приедешь завтра?

Я жутко устала и была просто вымотана тем, что все нити в этом расследовании ведут в тупик, поэтому радовалась, что завтра пятница.

– Я буду в офисе весь день. У меня билет на семь тридцать Хочу уехать на выходные, но мне как-то неудобно бросать вас тут одних.

– А зачем ты нам нужна, Куп, пока мы не найдем тебе преступника? Лети отдыхай. Я тебе до отлета еще позвоню.

Я вышла к машине, объехала квартал, пробилась в тоннель через пробку в Джерси – это возвращались домой жители пригорода – и двинула на север по Десятой авеню. После тоннеля я свернула на 64-ю улицу, где и припарковалась в просторном гараже под Линкольновским центром. Хотя театр Метрополитен-опера обычно пустует весь август, на этот вечер было назначено гала-представление: попурри из балетов, с которыми труппа собиралась поехать на гастроли за границу.

В подземной парковке было несколько уровней, каждый помечен широкой полосой краски на стенах. Я так вымоталась, что приходилось поминутно напоминать себе, что меня направили на пандус в красной зоне парковки. И не помешало бы какое-нибудь запоминающее устройство, чтобы сказать мне по возвращении, что я оставила машину в пятом ряду от двери за большой колонной, помеченной цифрой 5.

Я встала в очередь за квитанцией, затем направилась к лифту.

Натали Муди и несколько ее друзей уже сидели в ресторане «Гранд-Тьер» под огромной фреской Шагала, что была обращена к зоне отдыха. Они заказывали ужин. Я выбрала лосося на гриле, мы поели, поболтали и спустились вниз, в партер.

Только балет помогает мне забыть кровавые сцены насилия, с которыми я постоянно сталкиваюсь по долгу службы. Я сама училась танцевать почти одновременно с тем, как научилась ходить. Я и сейчас хожу на занятия – с одной стороны, это помогает поддерживать форму, а с другой – отвлекает от темной стороны жизни. Будь у меня талант, из всех вариантов я бы предпочла стать примой в Американском театре балета.

Я откинулась на спинку кресла, готовая погрузиться в мир фантазий, – хрустальные люстры поплыли вверх, и занавес поднялся, явив первую зарисовку. Нам выпала редкая возможность увидеть утонченную Жюли Кент в паре в Виктором Баби в па-де-де из «Лебединого озера». Зрители наградили их щедрыми аплодисментами, вызвав на поклон более шести раз, и я на целых полчаса забыла о Дениз Кэкстон. Во втором отделении Алессандра Ферри вместе с восхитительным Джулио Бокка представили сцену на балконе из «Ромео и Джульетты», и я полностью растворилась в их неподражаемом искусстве.

Еще был фрагмент из «Родео» с Кэтлин Мур и Жилем Боггсом, а после последнего антракта труппа собиралась представить «Царство теней» и «Баядерку». Но в десять тридцать я сказала Натали, что не смогу остаться, потому что пора домой. Я боялась, что под музыку Минкуса и танцы Теней в белоснежных пачках засну в кресле.

Я полезла в свою бездонную сумку за ключами от джипа, напомнив себе, что искать надо красную парковочную зону и колонну номер пять. Путь до автомобиля показался в два раза длиннее, чем четыре часа назад, я еле передвигала ноги. Машин осталось не так уж много, отметила я про себя. Меня всегда раздражало, что зрители, живущие в пригородах, уходят из театра до окончания представления. Сегодня я сама стала таким дезертиром.

Я завела мотор, включила фары, сдала назад и направилась в конец ряда, чтобы съехать с пандуса и вырулить к выезду. Но когда я повернула, из соседнего ряда выскочил массивный внедорожник.

Я вдавила в пол педаль газа, спеша уйти влево, на четвертую красную линию, а внедорожник пристроился в хвост. В среднем ряду я заметила пустое место, целый квадрат, на котором не было машин, подъехала туда, притормозила, вписалась в поворот и сразу же повернула налево.

Внедорожник не смог повторить мой маневр и поехал окружным путем. Я заметила, что он срезал два ряда, намереваясь перехватить меня у съезда с пандуса.