— В любом случае вам ничего не достанется. Вы вне игры.

— И чтобы вы сейчас не говорили, как бы не возмущались, это ничего не изменит. Есть постановление Совета по этому делу. Он является арендатором земель у города, а вы являетесь арендаторами у него. И покуда он не выкупит эту землю и не переведёт её в разряд своих личных земель, положение дел не изменится.

— На сегодняшний день положение именно такое, — сухим, казённым голосом проговорил он.

— И сколько бы вы не увеличивали площади вырубки, вы тем самым только увеличиваете площади арендованных им земель, за которые придётся расплачиваться не вам, а ему.

— И на сколько же он влетел? — кивая на стоящего рядом Сидора хмуро уточнил кто-то из мужиков вопрос, который буквально висел в воздухе.

— За ваши сто десятин ему придётся выложить четыреста пятьдесят тысяч золотых, — хмуро уточнил землемер. — Если он вздумает выкупать эту землю у города, поскольку у него право первой руки. Если же он просто откажется от этого участка, то значительно меньше — только штраф в размере полутора тысяч за незаконный поруб в южной засечной черте города. По сто пятьдесят золотых за десятину. Если конечно по итогам обмеров не насчитаем больше, — кивнул он на вырубку у себя за спиной.

— Не слабо! — раздался чей-то хриплый, потрясённый голос из толпы мужиков.

— А с нами Совет не хочет, значит, иметь дел, — задумчиво хмыкнул Лысый. — Рылом, значит, не вышли?

— Или кошелёк тощий? — бросил он на землемера пронзительный, злой взгляд.

— Что-то подобное мы и подозревали, — хмуро бросил он, мрачно глянув на Сидора. — Больно уж ласковый был ваш Голова, когда появлялся здесь последний раз.

— Ну и что ему здесь было надо? — враждебно поинтересовался Сидор, поморщившись от понимания того, что всё это время они оказывается были под постоянным плотным контролем со стороны городской администрации и неожиданностью сложившееся здесь положение было исключительно для него. И ещё, как он теперь понял, и для этих мужиков, которых постановление Совета начисто лишило всего честно заработанного за эту зиму.

Выходило, что городская власть просто ждала удобного момента, чтоб взять их компанию за горло и покрепче прижать.

Вот и получалось, что всё произошедщее не было случайностью. Что косвенно подтверждал и недавний визит на вырубку местного Головы, как будто бы не было у него иных дел, кроме как шляться по окружающим город лесам.

— Был здесь. Лес купил, — подтверждая факт появления на вырубке Головы, Лысый мотнул головой, нехотя кивнув на высящийся рядом высокий штабель раскряжёванного и аккуратно складированного леса, тем самым полностью подтвердив то, что Сидор и так уже знал. — И что? — насторожился он. — Скажешь, что и лес твой?

— Нет, — хмуро бросил раздражённый Сидор.

— Да! — согласно кивнул головой землемер, с грустью посмотрев на Сидора.

— Согласно плана землеотвода, — монотонно начал он зачитывать очередную бумажку, извлечённую им из своей объёмистой сумки, висящей на боку, — это его лес, — кивнул он на Сидора. — По его заявке, поданной на устройство лесопильного промысла ещё даже до вашего появления в городе, ему отведена была вся эта дубрава в пределах засечной черты, которую вы умудрились так лихо вырубить под корень.

— После начала строительства им лесопильной мельницы на Быстром ручье, все прилегающие леса бывшей засечной черты были переквалифицированы под товарный лес для него.

— И тот участок, что вы вырубили, и все остальные дубравы, прилегающие к лесопильной мельнице, и граничащие этим краем с вашей деревней, всё это его зона ответственности.

— Площади и границы сейчас в точности не помню, — землемер с задумчивым видом почесал собственный затылок. — Но, если б вы начали вырубку для своего поля с другого края от деревни, с березняка, то этих проблем у вас бы не было.

— Уж точно не пришлось бы платить штраф за непрофильное использование лесов, — доставая какую-то бумагу из своей сумки и протягивая её Сидору, хмуро зметил он.

— Там пока ничейные земли, так что могло бы и обойтись.

— Если что начинаете делать, всегда уточняйте в Совете границы чужих и своих участков, — хмуро посоветовал он.

— Кстати, — всё так же хмуро уточнил он. — Разрешать вам заготавливать в этих дубравах дуб для бондарного промысла он не имел права. Это другая статья налогов и другая ставка.

— Так что, с тебя Сидор ещё один штраф, — сочувствующе вздохнув, он протянул ему очередную бумажку, незаметно извлечённую всё из той же своей пухлой сумки. — За непрофильное использование лесных ресурсов и фактический обман Совета.

Продолжая монотонно и дальше перечислять прегрешения Сидора он покопался там ещё и достал оттуда очередную какую-то бумагу.

— Извещение городскому жителю о необходимости внесение ремесленной пошлины за собственное бондарное производство. И напоминание о необходимости заплатить торговый налог за проданные бочки.