— Я просто понял… понял, что вы такая же, как я… Это была ваша мать или отец?

— Я не понимаю о чем вы, Агрид…

— А у меня мать, — тихо сказал Хагрид. — Она была одной их последних в Великобритании. Конечно, я плохо её помню… Она ушла, когда мне было три годика. Обычная мать бы так не поступила. Но ведь… у них так принято, верно? Не знаю, что с ней случилось… может быть, умерла…

Мадам Максим ничего не ответила. И Гарри, несмотря на данное себе обещание, оторвался от созерцания жука и прислушался, глядя сквозь оленьи рога… Он никогда не слышал, чтобы Хагрид рассказывал о своем детстве.

— Сердце отца разбилось, когда она ушла. Он был очень маленьким, мой отец. Когда мне было шесть, я поднимал и ставил его на кухонный шкаф, если он меня доставал. Его это очень забавляло… — голос Хагрида оборвался. Мадам Максим неподвижно смотрела на серебряный фонтан. — Отец вырастил меня… но он умер, когда я пошёл в школу. И мне пришлось жить самому. Конечно, ещё Дамблдор помогал. Он был очень добр ко мне…

Хагрид вытащил большой шёлковый носовой платок в горошек и громко высморкался.

— Ну… ладно… довольно обо мне. А как насчет вас? От кого вы это унаследовали?

Мадам Максим внезапно поднялась на ноги.

— Здесь ужасно олодно, — сказала она — но какой бы холодной не была погода, она не шла в сравнение с её голосом. — Я, пожалуй, пойду внутррь.

— Да? — переспросил Хагрид. — Стойте, не уходите! Я никогда — никогда не встречал такую же…

— Какую — такую? — спросила мадам Максим ледяным тоном.

Гарри мог бы сказать Хагриду, что лучше не отвечать. Он стоял в тени, сжав зубы, надеясь, что Хагрид промолчит — но его надеждам не суждено было сбыться.

— Ещё одну полувеликаншу, конечно! — сказал Хагрид.

— Да как вы смеете! — взвизгнула мадам Максим. Её голос взорвал тихий ночной воздух, словно сигнальный рожок. Гарри услышал, как Флёр и Роджер вылетели из кустов. — Меня ещё в жизни так не оскоррбляли! Полувеликан! Я? У меня — у меня пррросто широкая кость!

Она унеслась прочь сквозь кусты, вздымая тучи разноцветных огоньков. Хагрид по-прежнему сидел на скамейке, уставившись ей вслед. В темноте Гарри не видел выражение его лица. Спустя минуту Хагрид тоже поднялся и двинулся прочь, но не обратно в замок, а куда-то во тьму, по направлению к своей хижине.

— Давай, — тихо сказал Гарри. — Пошли…

Рон очень серьёзно взглянул на Гарри.

— Ты знал? — прошептал он. — Ты знал, что Хагрид полувеликан?

— Нет, — пожал плечами Гарри. — А что?

По выражению лица Рона он моментально понял, что это одна из очевидных вещей в волшебном мире. Но Гарри вырос у Дёрсли и то, что маги принимали как должное, было для него открытием, хотя таких сюрпризов с каждым годом становилось все меньше и меньше. Теперь он мог бы сказать, что большинство волшебников не спросили бы — А что? — если бы узнали, что мать их друга — великанша.

— Я объясню, — прошептал Рон, — пойдём в замок…

Флёр и Роджер исчезли, вероятно, нашли более укромный уголок. Гарри и Рон вернулись в Большой зал. Парвати и Падма теперь сидели за дальним столом с целой толпой Бобатонских мальчиков, а Гермиона снова танцевала с Крамом. Гарри и Рон уселись за стол подальше от танцплощадки.

— Ну? — спросил Гарри. — В чём фишка с этими великанами?

— Ну, они… они… — Рон подбирал слова, — не слишком приятные, — неубедительно нашёлся он.

— Ну и что? — нахмурился Гарри. — Хагрид-то абсолютно нормальный!

— Я знаю, но… чёрт, не удивительно, что он держит это в тайне, — Рон покачал головой. — Я всегда думал, что он попал под Раздувающее заклинание в детстве или что-то вроде этого. И не хочет об этом упоминать…

— А что такого, что его мать великанша? — спросил Гарри.

— Ну… всем его друзьям наплевать, они-то знают, что он не опасен, — медленно произнёс Рон. — Но… Гарри, эти великаны — ужасно злобные. Как Хагрид сказал — у них так принято, они, как тролли… им просто нравится убивать — все это знают. Правда, в Великобритании их уже не осталось.

— Что с ними случилось?

— Ну, они повымирали, а потом многих убили Авроры. За границей наверняка ещё живут великаны… В горах прячутся…

— Не знаю, кому мадам Максим пытается вешать лапшу на уши, — сказал Гарри, наблюдая за мадам Максим, сидящей в одиночестве за судейским столом. Она казалась очень грустной. — Если Хагрид полувеликан, то и она тоже. Широкая кость… Только у динозавра кости шире, чем у неё.

Гарри и Рон провели оставшуюся часть бала, обсуждая великанов в своём углу; у них не было ни малейшего желания танцевать. Гарри старался не смотреть на Чо и Седрика — при взгляде на них у него возникало острое желание кого-нибудь хорошенько стукнуть.