— Я знал это многие годы, Гарри. Знал, что он где-то скрывался и ждал своего часа. Это должно было случиться. Ну, и теперь вот — случилось, и нам всем придётся это пережить. Мы будем бороться. Придётся. Мы должны остановить его, пока он не набрал силу. Таков план Дамблдора, во всяком случае. Великий он человек, Дамблдор. Пока он с нами, я не особенно беспокоюсь.

Заметив недоверие на их лицах, Хагрид поднял свои кустистые брови и продолжал:

— Бесполезно сидеть и волноваться по ерунде. Чему быть — того не миновать, и, когда придет время, мы примем бой. Дамблдор рассказал мне о том, что ты сделал, Гарри, — Хагрид приосанился, глядя на Гарри. — Ты сделал то же, что сделал бы твой отец, и у меня нет большей похвалы для тебя.

Гарри улыбнулся в ответ. Это была его первая улыбка за много дней. — Хагрид, что тебе поручил Дамблдор? Он велел профессору МакГонагалл позвать вас и мадам Максим на разговор — той ночью.

— Этим летом мне предстоит поработать, — сказал Хагрид. — Правда, это секрет. Я не должен говорить об этом даже с вами, ребята. Олимпия, то есть мадам Максим, видимо, присоединится ко мне. Я так думаю. Мне кажется, я её убедил.

— Это имеет отношение к Волдеморту?

Хагрид поёжился, услышав это имя.

— Кто знает, — произнес он уклончиво. — А теперь… кто хочет пойти со мной навестить последнего Крутона? Да я пошутил, пошутил! — поспешно добавил он, глядя на их лица.

Вечером перед возвращением к Дёрсли Гарри с тяжёлым сердцем собирал свой чемодан. Он с ужасом думал о прощальном ужине, который в обычные времена был праздником, когда провозглашали победителя соревнования между Домами. После возвращения из больничного крыла он старался не появляться в Большом зале, когда там было много народа. Лучше было есть в одиночестве, избегая взглядов других ребят.

Когда Гарри, Рон и Гермиона вошли в зал, они сразу увидели, что украшений там нет. Обычно для Прощального Пира Большой Зал был убран в цвета Дома-победителя. Этим вечером, однако, стена за столом преподавателей была завешена чёрным. Гарри сразу же понял, что это — знак уважения к памяти Седрика.

Настоящий Хмури-«Дикий Глаз» сидел теперь за столом преподавателей, при своей деревянной ноге и волшебном глазе. Он дёргался и вздрагивал всякий раз, когда кто-нибудь с ним заговаривал. Гарри мог его понять: после десятимесячного заключения в своём же собственном сундуке будешь пугаться любого шороха! Кресло профессора Каркарова пустовало. Сидя рядом с другими учениками Гриффиндора, Гарри задумался о том, где он теперь и настиг ли его Волдеморт.

Мадам Максим по-прежнему была здесь. Она сидела рядом с Хагридом. Они о чём-то тихо говорили. Дальше за столом рядом с профессором МакГонагалл сидел Снейп. Когда Гарри встретился с ним глазами, тот некоторое время не сводил с него взгляда. Гарри не понял его выражения, но лицо у Снейпа, как обычно, было кислым и неприязненным. Гарри ещё долго продолжал смотреть на него после того, как тот отвернулся.

Что же Снейп сделал по приказу Дамблдора в ночь, когда Волдеморт вернулся? И почему… почему Дамблдор был так убеждён, что Снейп на их стороне? Он был нашим шпионом, так сказал Дамблдор в Думосбросе. Снейп стал шпионить против Волдеморта «с большим риском для себя». Не принялся ли он снова за эту работу? Может быть, он связался с Пожирателями Смерти? Притворился, что никогда на самом деле не переходил на сторону Дамблдора, что дожидался, как и Волдеморт, своего часа?

Размышления Гарри были прерваны профессором Дамблдором, который поднялся со своего места за столом преподавателей. Большой зал, и так не особенно шумный по сравнению с обычными Прощальными вечерами, затих.

Оглядывая всех в зале, профессор Дамблдор сказал:

— Конец ещё одного года.

Он помолчал и взглянул на лица сидящих за столом Хаффлпаффа, самые подавленные перед началом его речи, и теперь всё ещё самые грустные и бледные во всем в зале.

— Мне нужно сказать вам очень многое, — произнес Дамблдор, — но сначала я должен признать, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть сегодня здесь, — он указал на стол Хаффлпаффа, — празднуя вместе с нами. Я хотел бы попросить вас всех встать и поднять ваши кубки в память о Седрике Диггори.

Скамьи заскрипели, все, как один, встали и подняли свои кубки, и гулкое эхо пронеслось по залу:

— За Седрика Диггори.

Гарри мельком заметил в толпе Чо. Она молча плакала. Он опустил глаза, снова занимая своё место за столом.

— Седрик был примером тех качеств, которые отличают Хаффлпафф, — продолжал Дамблдор. — Он был хорошим и верным другом, настоящим тружеником, ценил честную игру. Его смерть затронула всех вас, вне зависимости от того, были вы знакомы с ним или нет. Я думаю, что поэтому вы имеете право узнать о том, как это произошло.

Гарри поднял голову и в изумлении уставился на Дамблдора.

— Седрика Диггори убил Лорд Волдеморт.

Панический шёпот пронёсся по Большому Залу. Все смотрели на Дамблдора с ужасом и недоверием. Он же был совершенно спокоен, глядя на них, пока шепот не затих.

— Министерство Магии, — продолжил Дамблдор, — было против того, чтобы я вам это говорил. Вполне возможно, что некоторых родителей приведёт в ужас то, что я пошёл на это: либо потому, что они не поверят, что Лорд Волдеморт вернулся, либо потому, что, по их мнению, я не должен был говорить вам об этом, поскольку вы ещё очень молоды. Однако я убеждён, что правда в большинстве случаев предпочтительнее лжи, и любая попытка изобразить, что Седрик погиб в результате несчастного случая или по собственной вине, была бы оскорблением его памяти.