Не считая, конечно, того единственного предсказания в конце прошлого года, когда она предвещала, что Волдеморт опять воспрянет… Даже сам Дамблдор согласился, что она была в самом настоящем трансе, когда Гарри описал ему её состояние…

— Гарри! — прошептал Рон.

— Что?

Гарри обернулся. Весь класс уставился на него. Он выпрямился. Кажется, он начал засыпать, разомлев и погрузившись в свои мысли.

— Я говорила, мой дорогой, что ты, определённо, родился под пагубным влиянием Сатурна, — проговорила профессор Трелони с оттенком негодования в голосе. Она была явно возмущена тем, что он не внимает каждому её слову.

— Простите, рождён под чем? — переспросил Гарри.

— Под Сатурном, дорогой мой, под планетой Сатурн! — пояснила профессор Трелони, раздражённая тем, что это известие не произвело на него никакого эффекта. — Я говорила, что в час твоего появления на свет Сатурн, совершенно очевидно, находился в позиции силы… Твои чёрные волосы… твой небольшой рост… трагические события твоей жизни в таком нежном возрасте… Скажи, ведь ты родился посреди зимы?

— Нет, — ответил Гарри, — я родился в июле.

Рон не смог удержаться от смеха, но вовремя спохватился и притворился, что закашлялся.

Полчаса спустя они оба трудились над сложной круговой диаграммой, в которую им нужно было отметить положение планет в момент их рождения. Это было трудоёмкой работой, для которой им постоянно нужно было заглядывать в графики и высчитывать углы.

— У меня каким-то образом выходят два Нептуна, — нахмурившись заметил Гарри, некоторое время поработав над таблицей, — такого быть не может, а?

— А-а-а… Гарри, — ответил Рон, подражая мистическому пришёптыванию профессора Трелони, — появление в небе сразу двух Нептунов является знаком того, что родился коротышка в очках…

Шеймус и Дин, которые трудились над своими картами рядом с ними, громко захихикали, но их смех заглушил восторженный визг Лаванды Браун: — Профессор! Только взгляните! У меня вышла неаспектированная планета! О-о-о! Что это за планета, профессор?

— Это — Уран, дорогая моя, — сообщила профессор Трелони, глядя ей через плечо.

— Лаванда, а можно мне тоже взглянуть на Уран? — поинтересовался Рон.

К несчастью его услышала профессор Трелони и вероятно именно поэтому, она решила побольше задать им на дом.

— Вы должны будете детально проанализировать, какой эффект произведёт на вас движение планет в грядущем месяце, используя свою персональную диаграмму, — сказала она таким резким голосом, что больше напоминала профессора МакГонагалл, чем воздушно-волшебную саму себя, — и не позже, чем к понедельнику. И никаких отговорок!

— Жалкая, дряхлая летучая мышь! — с горечью проговорил Рон, спускаясь вниз по лестнице и направляясь в Большой зал на ужин в толпе учеников. — Все выходные придётся над этой чушью трудиться, это уж точно!

— Много задали? — задушевно спросила Гермиона, поравнявшись с ними. — А профессор Вектор ничего нам не задала…

— Молодец, профессор Вектор, — угрюмо сказал Рон.

Они вошли в вестибюль, где уже стояла очередь на ужин. Они встали в конец очереди, когда за их спинами кто-то прокричал:

— Уизли, эй, Уизли!

Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли Малфой, Крэбб и Гойл, явно жутко чем-то довольные.

— Что? — резко ответил Рон.

— Твоего папашу опять пропечатали, Уизли! — радостно сообщил Малфой, махая перед его носом свежим выпуском «Ежедневного Пророка». Он специально повысил голос, чтобы весь зал его услышал: — На-ка, послушай!

«ДАЛЬНЕЙШИЕ ОПЛОШНОСТИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ.

Похоже, что проблемам министерства магии ещё не пришёл конец, пишет наш специальный корреспондент Рита Скитер. Ещё не остыв от критики за неудачу, постигшую министерство в организации Чемпионата Мира по Квиддитчу, и, всё ещё, будучи не в состоянии объяснить исчезновение одной из работающих там колдуний, министерству пришлось вчера краснеть за проделки Арнольда Уизли из Отдела по борьбе со злоупотреблениями вещами магглов».

Малфой поднял глаза:

— Смотри-ка, они даже имя его перепутали, Уизли. Как будто он совершенное ничтожество, а? — радостно вопил он.

Теперь уже все в вестибюле внимательно его слушали. Малфой театрально разгладил газету и продолжал:

«Арнольд Уизли, которому два года назад предъявили обвинение в незаконном владении летающей машиной, вчера принимал участие в потасовке с группой маггловских служителей закона (полицейских) по поводу нескольких воинственно настроенных мусорных ящиков. Очевидно, мистер Уизли прибыл оказать помощь Хмури-«Дикому глазу», бывшему Аврору, который вышел на пенсию после многих лет работы в министерстве, когда он уже был не в состоянии понять разницу между рукопожатием и покушением на собственную жизнь. Неудивительно, что по прибытию в тщательно охраняемый дом мистера «Дикого глаза», мистер Уизли обнаружил, что «Дикий глаз», как обычно, поднял ложную тревогу. Мистеру Уизли пришлось модифицировать память ряда свидетелей, прежде чем ускользнуть от полиции. Мистер Уизли отказался дать объяснения газете «Ежедневный Пророк» о причинах вовлечения министерства в такое недостойное и потенциально щекотливое происшествие»