— Теперь вот что: если против этого заклятия не существует контрзаклятия, зачем я его вам демонстрирую? Да потому что вы должны знать. Вы должны понимать, в чём заключается самое худшее. Я не хочу, чтобы вы когда-нибудь оказались лицом к лицу с магом, готовящимся сотворить это заклятие. НЕУСЫПНАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — вновь рявкнул он, и весь класс опять подпрыгнул.

— Теперь так… эти три заклятия: Авада Кедавра, Империус и Круциатус называются Непростительными заклятиями. Наложение одного из этих заклятий на другого человека карается пожизненным заключением в Азкабане. Так что вот с чем вам предстоит иметь дело. И моя задача — научить вас с этим бороться. Вы должны быть наготове. Вы должны быть вооружены. Но самое главное, вы всегда, каждую минуту должны быть начеку. Ни на минуту не прекращаемая бдительность! Вытаскивайте свои перья и пишите…

И до конца урока они записывали то, что им рассказывал Хмури о Непростительных заклятиях. Ни один из них не произнёс до звонка ни звука. Но когда Хмури отпустил их, и они вышли из класса, все разом заговорили. Большинство, трепеща от страха, обсуждало заклятия: — Ты видел, как он дёргался?! А как он его убил — так запросто!

— Они говорят об этом уроке, — подумал Гарри, — как будто, это было какое-то цирковое представление. — Он не видел в этой демонстрации ничего увлекательного. Гермиона, казалось, придерживалась того же мнения.

— Пошевеливайтесь, — сухо сказала она Гарри и Рону.

— Опять в эту дурную библиотеку? — спросил Рон.

— Нет, — отрезала Гермиона и указала на узкий боковой коридор, — Невилл!

Невилл стоял один-одинёшенек в коридоре, уставившись в каменную стену широко раскрытыми глазами с таким же выражением ужаса на лице, какое появилось у него в тот момент, когда Хмури демонстрировал им заклятье Круциатус.

— Невилл… — мягко позвала его Гермиона.

Невилл обернулся.

— А, привет, — сказал он хрипло, — интересный урок… А что на обед? Я умираю от голода, а вы?

— Невилл, что с тобой? — спросила Гермиона.

— Ничего, я в полном порядке, — забормотал Невилл всё тем же неестественным голосом, — ужасно интересный обед, то есть урок… что на еду?

Рон встревожено взглянул на Гарри.

— Невилл, что…

Но в этот момент за их спиной послышались знакомые шаги. Они повернулись и увидели профессора Хмури, хромающего к ним. Вся четвёрка замолчала, настороженно глядя на него. Когда он заговорил, то его обычно рычание звучало намного мягче и тише, чем обычно.

— Ничего, ничего, сынок, — сказал он Невиллу, — пошли-ка ко мне в кабинет, выпьем чайку…

У Невилла передёрнуло лицо от перспективы чаепития с Хмури. Он не двинулся с места и не сказал ни слова. Хмури взглянул своим волшебным глазом на Гарри.

— Ты в порядке, не так ли, Поттер?

— Да, — ответил Гарри почти с вызовом.

Волшебный глаз Хмури чуть дрогнул в глазнице. Хмури помолчал минуту и сказал: — Вы должны знать. Возможно это жестоко, возможно. Но вы должны знать. Ни к чему притворяться… ну, пошли, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут тебя заинтересовать.

Невилл умоляюще взглянул на Гарри, Рона и Гермиону, но они ничего не сказали. Нечего делать, Невилл поплёлся с Хмури, слегка подталкиваемый в спину корявой рукой.

— Что здесь сейчас произошло? — недоумённо сказал Рон, провожая глазами Невилла и Хмури, поворачивающих за угол.

— Понятия не имею, — задумчиво протянула Гермиона.

— Вот уж урок так урок! — заметил Рон, шагая к Большому залу. — Фред и Джордж были совершенно правы, да?! Он ведь и вправду знает, этот Хмури! Когда он сотворил Авада Кедавра, этот паук просто взял да умер, просто взял и дал дуба…

Но увидев выражение лица Гарри, Рон замолчал и не сказал больше ни слова до самого Большого зала. В зале он заговорил о том, что не мешало бы начать работу над предсказаниями для профессора Трелони сразу после ужина, так как на них, конечно, уйдёт уйма времени.

Гермиона не принимала участие в их разговоре, но, как всегда, быстро проглотила свою порцию и убежала в библиотеку. Гарри и Рон пошли назад в Гриффиндорскую башню. Теперь уже сам Гарри, которого не покидали мысли об уроке Хмури, завёл разговор о Непрощаемых заклятиях.

— Как ты думаешь, если в министерстве узнают, что он нам показал эти заклятья, Дамблдору и Хмури влетит? — задумчиво сказал Гарри, приближаясь к портрету Толстой Дамы.

— Да уж наверно, — ответил Рон, — но Дамблдор всегда делает то, что считает нужным, а Хмури всегда влезает в какие-то истории, насколько я знаю. Сначала нападай, а потом думай — это его девиз. Помнишь его мусорные ящики? Галиматья.

Толстая Дама развернулась и открыла проход в гостиную Гриффиндора, через который они и пролезли. В комнате было полно народу и очень шумно.