Основываясь лишь на том, что я был там, где произошли убийства, лишь на том, что я случайно оказался рядом…

Они просто не могут ничего знать, потому что я единственный, кто может рассказать — и показать, — а я никогда этого не делал.

И не сделаю, чтоб мне провалиться.

В сущности, вернее, рассуждая логически — ведь от логики никуда не денешься, — у них ничего нет.Существование и доказательство неразделимы. Нужно иметь второе, чтобы получить первое.

Я ухватился за эту мысль и приготовил себе вкусный сытный завтрак. Однако съесть смог только самую малость. Этот чертов морфин, как всегда, отбил у меня весь аппетит. Мне удалось запихнуть в себя кусок тоста и неполную чашку кофе.

Я поднялся наверх, закурил сигару и вытянулся на кровати. Мне — человеку, который прошел через то, через что прошел я, положено лежать.

Примерно в четверть одиннадцатого я услышал, как передняя дверь открылась и закрылась, но остался в кровати. Я лежал и курил, когда вошли Говард Хендрикс и Джефф Пламмер.

Говард коротко кивнул мне и придвинул стул к кровати. Джефф устроился в сторонке в мягком кресле. Говард едва сдерживал себя, и всем было видно, что он старается изо всех сил. Действительно старается. Он делал все возможное, чтобы быть грустным и суровым и говорить твердым голосом.

— Лу, — сказал он, — мы… я очень недоволен. Вчерашние события — редкие для нас события — вызывают у меня негодование.

— Ну, — сказал я, — это вполне естественно. Не представляю, как они могли бы вызывать у вас иное чувство. Совсем не представляю.

— Вы же понимаете, что я имею в виду!

— Гм, да. Я понимаю, как…

— Этот подозрительный грабитель и насильник… этот бедняга, которого вы назвали убийцей и грабителем и заставили нас поверить в это… так вот, нам удалось выяснить, что он совсем не такой! Он был обычным рабочим с «трубы». Его карман набит деньгами — он получил зарплату. Да, и нам известно, что он не был пьян, так как перед этим съел огромный стейк на обед! У него не было никаких причин забираться в дом, следовательно, мисс Стентон не могла быть…

— Говард, вы утверждаете, что его здесь не было? — спросил я. — Но ведь это легко доказать.

— Ну, в вещах он не рылся, это точно! Если…

— Почему вы так решили? — удивился я. — Если он не рылся в вещах, то что он делал?

В его глазах появился блеск.

— Да оставьте это! Забудьте об этом на минуту! Я вот что вам скажу. Если вы думаете, что вам удастся повесить на него деньги и представить все так…

— Какие деньги? — спросил я. — Кажется, вы сказали, что это была его зарплата?

Видите? У мужика голова совсем не варила. Ему следовало бы дождаться, когда я сам проговорюсь об этих меченых деньгах.

— Деньги, которые вы украли у Элмера Конвея! Деньги, которые вы взяли, когда убили его и ту женщину!

— Эй, подождите минуту, подождите минуту, — нахмурился я. — Давайте не валить все в кучу. Сначала разберемся с женщиной. Зачем мне было убивать ее?

— Затем… гм… затем, чтобы заткнуть ей рот, — она видела, как вы убили Элмера.

— А зачем мне убивать Элмера? Я знаю его всю жизнь. Если бы я хотел что-нибудь сделать с ним, у меня для этого была масса возможностей.

— Видите ли… — Он вдруг замолчал.

— Да? — озадаченно спросил я. — Говард, зачем мне убивать Элмера?

Он, естественно, не видел мотива. Просто он действовал по приказу Честера Конвея.

— Вы убили его, — сказал он, становясь пунцовым. — Вы убили ее. Вы повесили Джонни Папаса.

— Говард, да вы несете полную чушь. — Я сокрушенно покачал головой. — Сначала вы настаивали на том, чтобы я поговорил с Джонни, так как знали, что я люблю его и что он любит меня. Теперь вы утверждаете, что я убил его.

— Вы вынуждены были убить его, чтобы обезопасить себя! Это вы дали ему ту меченую двадцатку!

— Вот теперь вы уж точно несете чушь, — сказал я. — Смотрите: пропало пятьсот долларов, верно? Вы утверждаете, что я убил Элмера и ту женщину за пятьсот долларов? Говард, вы именно это утверждаете?

— Я утверждаю, что… черт побери, да Джонни даже близко не подходил к тому месту, где произошли убийства! Он воровал покрышки, когда они совершались!

— Это установленный факт? — спросил я. — Его кто-нибудь видел, Говард?