— Даже так?

— Именно! И еще одно, дорогой мой бумагомаратель. Если вы продолжите общение со мной в подобном тоне, то и я заговорю с вами по-другому. И если по причине вашей же дури мне придется довести известную мне информацию до сведения главного редактора, то вы вылетите отсюда так быстро, что не успеете снять плащ с вешалки. А тогда в профессиональном плане сможете надеяться только на чистку сортиров, и то при условии, что наклеите фальшивую бороду и смените паспорт. Айлюли вытаскивает трубку изо рта.

— Эй, апостол, дело, видно, и впрямь серьезное! — бросает она своему коллеге.

Но Кийе, вероятно, и сам допер, что хватит кочевряжиться.

— Черт возьми! — скулит он. — Но вы же говорите загадками. Если бы вы прямо сказали, как и что…

— Так, вернемся на исходные позиции. Кто занимается этим проклятым конкурсом?

Со стороны ошибки природы слышится тихое ржание. Она и правда иногда чем-то напоминает жеребца.

— Он как раз и занимается. Его идея. Очень даже неплохо для нашего родного издания. Руководство обещало ему повышение за гениальную находку.

Эдак, выходит, я попал прямо на того, кто мне нужен!

Я рассматриваю свою тщедушную жертву, готовясь попробовать на зуб… Но прежде чем наброситься на него, подхожу к окну.

Вижу Фелицию, мирно сидящую в машине с номером журнала «Путешествия» в руках. Она просто ждет меня. День потихоньку умирает. Зажигаются фонари и рекламы, как бы оправдывая данное кем-то название моей столице — «Город света» (после того, как в одном из районов вырубили электричество).

Я сажусь за стол Айлюли.

— Как вы организовывали свой конкурс?

— Вы что же, не читаете нашу газету?

— Много чести. Так как же?

— Значит, так. Обычно конкурс финансируется какой-нибудь фирмой. В этом году спонсором была макаронная фирма «Петит».

— Кто покупает «Домик вашей мечты»?

— Управляющий делами газеты. Он составляет список земельных участков с домами из выставленных на продажу и соответствующих духу конкурса, и представляет его директору по рекламе спонсирующей фирмы. А потом они уже вместе выбирают главный приз.

— Кто решает, какие дома включить в этот список?

— Наш управляющий делами. Он мне показывает фотографии, и я провожу предварительный отбор.

— Вы видели дом в Маньи?

— Только на фото.

Я обдумываю услышанное.

— Дайте-ка мне адрес управляющего делами… пожалуйста.

— Насосная улица, шестьдесят девять. Его зовут Бормодур.

Я записываю.

— Хорошо! Спасибо.

Кийе хватает меня за пуговицу пиджака.

— Эй, комиссар, как вас там, теперь ваша очередь — выкладывайте!

— Ах да! Совершенно справедливо. Так вот, я праздновал новоселье у моего подчиненного, счастливого обладателя вашего главного приза. Ну и так, между прочим, решили покопаться в саду — любовь к земле, знаете ли. И наткнулись на останки двух человек. Два трупа: мужчины и женщины.

Айлюли икает от неожиданности.

— Это я вам говорю, чтоб вы знали: ваши дорогие собратья по перу очень заинтересуются этой новостью. Еще бы: «Утка» предлагает своим читателям дома, нашпигованные трупами! Ваш конкурс будет в… сами знаете где! О вас будут петь куплеты в забегаловках…

Кийе в панике. Его лицо совсем сморщивается, хотя куда уж больше!

— Сан-Антонио, необходимо срочно прикрыть это дело!

Сразу вспомнил, стервец, как меня зовут!

— Смотри-ка, — говорю я Айлюли, — парень, похоже, иногда просыпается!

Кийе бел, как вся кисломолочная продукция швейцарских ферм, вместе взятая.

— Надо что-то делать, черт возьми! — хрипит калибровщик сплетен. — Да-а? И что же вы предлагаете? Выкопать скелеты и распределить кости между окрестными собаками? По методу безотходного производства, так, что ли?

— Как же быть?

— Может, начнем с того, что позвоним вашему патрону и сообщим ему радостную весть? Было бы очень любопытно узнать мнение начальства. Вполне возможно, его взгляд на вещи диаметрально противоположен вашему, а?

— Он мне тут же сыграет отходную, — сипит Кийе.

— Если ты от него скроешь, он уж точно вышвырнет тебя на улицу! — смачно обещает сердобольная коллега, которой не чуждо все, что касается железной мужской логики.

Сушеный огурец в панике согласен на все. Великий монтажник газетной чепухи сшиблен с катушек. Земля уходит из-под ног, обутых в крокодиловые ботинки. Он уже видит себя с протянутой рукой, плетущимся из редакции в редакцию, предлагающим свои услуги на любых условиях всем и каждому. Будущее представляется ему черным, как запачканные типографской краской руки. Бедняга Кийе, а ведь он был таким талантливым, таким услужливым, таким лояльным.