В голове у него крысиные какашки, однозначно.

– Эй, - говорю, - ты, когда у тебя настроение появится байки потравить, рассказывай их про торговца из Мертвого города. А у Сидоровича своя жизнь. Он, конечно не святой, но я ни разу не слышал, чтобы он с кем-то не рассчитался. Если он за тебя награду объявит, я за тобой, говоруном, на край света пойду, не сомневаясь, что мне заплатят.

Поговорили. Накрылась моя маскировка. Достал из рюкзака гранатомет с глушителем, на место поставил, и пошел домой, в Долину, на свою заправку. А то бы я их разнес по кочкам. Из тоннеля на дорогу выбрался в сумерках. Ночью идти к источнику не хотелось. Включишь фонарик, все зверье в округе всполошишь и людей тоже. Без света можно вульгарно споткнуться и ногу сломать. То-то Зомби повеселится, получив призыв о помощи. Спасите раненого бегемотика, он ножку подвернул. Ха-ха.

Решил держаться асфальта. Мост рывком преодолел, остановку прошел, автобус на вечном приколе, и отблеск огня в здании увидел. Здесь Порох и Пират сидят и на связь не выходят. Зайду, делу не помеха, все равно свободное время.

Крадусь по коридорам, обидно будет, если свои по ошибке подстрелят, поднимаюсь на второй этаж. Здесь свет видел. Железо забрякало, вода полилась.

– Пей, - голос говорит. – Нас не бросят, мы в Зоне, здесь люди ходят, это за речкой электорат пиво хлещет.

– Привет, - говорю, - Пират. Не пальни с перепугу. Выхожу.

Смотрю, обычный полевой госпиталь. Матрац у костра, чайник на ящике с кружкой и тарелкой. У паренька голова обмотана, а Порох лежит тихо, очевидно опять сознание потерял.

– Куда его ранило, - спрашиваю, - ничего понять не могу?

– Температура у него сорок три, - отвечает Пират.

Понятненько, утащить он напарника не может, тот в два раза тяжелее, а лечить его нечем. Вертолет не вызовешь по понятным причинам. Только через неделю.

– Ладно, ложись. На рассвете подниму, - говорю.

Открыл он рот, я его толкнул на койку, рухнул парнишка на нее, так и заснул с раскрытым ртом. Дня три не ложился, сделал я вывод. Отдыхай. Мне в Зоне все равно ночью не спать. Проверено. Вколол все, что в аптечке нашел нашему спецназовцу. Надо же, где-то воспаление легких подхватил. Было такое и раньше в этих местах. Тиф сыпной и «испанка», грипп в те времена невиданный, косили здесь народ чище пулемета.

Сижу, пот у больного со лба вытираю.

– Умник, - говорю вполголоса, - ну как я их брошу, ты сам подумай?

– Ладно, - отвечает, - делай, что надо, и будь, что будет.

Договорились. Почему я с этой жестянкой дружу? Он ведь всегда меня понимает. Дождался пяти утра, разбудил Пирата, вахту сдал и к роднику направился. Канистры в кустах недалеко от источника спрятал. Не таскаться же мне сними по всей Зоне. Фляжку набрал, сам напился, умылся. Не иссякла сила целебная. Все порезы и царапины в момент исчезли. Осмотрелся, нет ли кого лишнего вокруг. Я за свой родничок любого на ноль помножу. Кроме друзей. Но здесь их нет.

Отполз аккуратно, не дай Темная Звезда лишнюю веточку сломать, маскировку нарушить, и побежал на комплекс. Вовремя успел. Сорок три и одна десятая. Не потеет уже Порох. Зубы ножом разжали, полфляжки в горло влили, половину расплескали.

– Парень крепкий, если кризис переживет, сразу на поправку пойдет, - говорю уверенно. – Рассказывай, мальчик, как вы дошли до жизни такой? Почему без связи?

Достает он из кармана обломки гарнитуры. Братва лихая передатчик с него сорвала, и в огонь бросила. А у нас там термит вмонтирован, если кто забыл. Вот так они без контакта с внешним миром и остались. И все события пропустили. По голове его сильно ударили, минут десять без сознания провалялся. Дал я и ему водички хлебнуть. Типа запить чудо-таблетку. Какую? Аспирин, конечно, но ему я загадочно промолчал.

А тут и Порох глаза открыл. Всем хороша живая вода, только ума она не прибавляет. Поэтому он сразу встать решил. Отделались малой кровью. Чайник помяли, и ящик разнесли в щепки. На растопку пригодятся.

– Есть, - требует больной, - а то в голодный обморок упаду.

Пират консервы ему сует, я им обоим подзатыльники, и начинаю бульончик варить. Кипяток и немножко мяса с жиром. И сухарики ржаные туда. Первую миску Порох через край за две секунды выпил. Налил ему вторую. Сами сидим с Пиратом подкрепляемся. Я им новости последние рассказываю, они мне сагу о поисках ценностей и полезных вещей в подвалах. Милая светская беседа.

– Решайте, здесь будете отлеживаться, или что-то делать хотите? – спрашиваю.

Меня больше всего устраивает, если они будут на месте сидеть. Я им передатчик новый оставил, помог, чем мог, пора и честь знать. К обеду уже с полными канистрами на заставу вернусь. Только по моему хотенью, по щучьему велению, все когда-то в одной грустной сказке было, брат сталкер. Там еще Емеля на печи ездил. А потом пришли к нему бояре из налоговой службы и спросили: «Как твоя фамилия?». Взял он топор в руки и ответил: «Пугачев». Тут и сказочке конец и начинается совсем другая история.