Мужчин было приглашено больше, чем дам. По мнению Лукреции, это был правильный ход. Вечер был устроен таким образом, чтобы маркиз смог оценить круг знакомств сэра Джошуа и не счел этот вечер скучной необходимостью.

Расчет оказался верным. Только появившись в зале, маркиз был приятно удивлен, увидев почтенного джентльмена, чьи речи он в свое время слушал с восторгом, и известного литератора, чья книга стала сенсацией минувшего сезона.

Среди собравшихся было немало людей, с которыми маркиз был бы счастлив завести знакомство. Один импозантный господин был известен на севере страны, о другом несколько недель назад прославленный адмирал Корнуоллис сказал маркизу, что он знает про флот больше тех, кто в нем служит!

А ведь все последние дни маркиза охватывало раздражение, как только он вспоминал об обеде, на котором должен был познакомиться со своей невестой. Но теперь, когда лакеи в напудренных париках стали предлагать гостям шампанское, маркиз поймал себя на том, что с интересом участвует в увлекательном разговоре.

Оживленная беседа длилась пятнадцать минут, а невеста все не появлялась. Маркиз начал беспокоиться.

И в этот момент дворецкий объявил:

– Обед подан, сэр! Мисс Лукреция заранее просила не ждать ее, если она не сможет прибыть вовремя.

– Я должен извиниться за свою дочь, – сказал сэр Джошуа гостям, – но она едет из Лондона и, как видно, задержалась в пути. Вероятно, в дороге случилось нечто непредвиденное.

С этими словами он предложил руку даме, с которой только что беседовал. Гости, следуя установленному порядку размещения за обеденным столом, стали занимать свои места.

Маркиз в отсутствие Лукреции и еще четверо джентльменов, которые были приглашены без супруг, ждали, пока сэр Джошуа проведет в столовую всех гостей, имевших пару.

И в этот момент он услышал, как дворецкий произнес:

– А вот и мисс Лукреция, милорд.

Маркиз посмотрел туда, куда были устремлены глаза слуги, – на верхней ступени лестницы стояли два мальчика-арапчонка, одетые в туники из золотой парчи и с тюрбанами на головах. В руках у них были золотые канделябры, каждый с шестью зажженными восковыми свечами. А между ними стояла женщина!

Очень медленно, с безукоризненной грацией и достоинством, она начала спускаться по широкой лестнице в сопровождении арапчат, которые шли по обеим сторонам от нее.

Лукреция была одета в платье кроваво-красного цвета, подчеркивавшего ослепительную белизну ее кожи.

Сквозь легкую ткань ее платья можно было разглядеть изящные линии ее фигуры. С каждым шагом ткань ее наряда, ниспадавшая волнами, мерцала и переливалась, словно трепещущие языки пламени.

На шее Лукреции сверкало великолепное рубиновое ожерелье. Это было ожерелье ее матери, но леди Мэри редко надевала его, находя слишком ярким.

Браслеты, тоже рубиновые, украшали тонкие запястья Лукреции, и в замысловато переплетенных волосах, уложенных в подобие короны, сверкали те же камни.

Она выглядела старше своего возраста, была ослепительно красива и ничуть не похожа на ту юную особу, которую ожидал увидеть маркиз.

Потрясенный, он бросился по лестнице. Лукреция, неторопливо приблизившись, склонилась перед маркизом в глубоком реверансе.

– Я должна извиниться, милорд, за опоздание, – глубоким голосом произнесла она, пронзая маркиза томным взглядом из-под длинных ресниц.

Кивнув, маркиз взял ее руку в свою и поднес к губам.

– Наконец-то мы встретились, мисс Хедли, – сказал он. – Я уж начал думать, что вы – всего лишь миф и на самом деле не существуете!

– Мифы обычно бывают чрезмерно романтичными или удручающе трагичными, – заметила Лукреция. – Надеюсь, что реальность не разочарует вас своей заурядностью.

– Как вы можете говорить о заурядности?! – галантно возразил маркиз.

И они направились к столовой в сопровождении арапчат с канделябрами, их путь освещало колеблющееся пламя свечей.

– У вас такая роскошная свита! – заметил маркиз, и Лукреция уловила насмешку в его голосе.

– Рада, что вы такого мнения, – ответила она. – А вы, милорд, вблизи даже привлекательнее, чем когда смотришь на вас в подзорную трубу.

– В подзорную трубу?! – изумленно воскликнул маркиз.

В обеденном зале Лукреция на правах хозяйки заняла место в торце стола, опустившись на массивный стул с обивкой из изумрудно-зеленого бархата, на фоне которого она сама, казалось, сверкала, как драгоценный камень.

Если наряд Лукреции и был роскошным, то, как заметил маркиз, сервировку стола, хрусталь, подсвечники и столовые приборы отличал строгий, но безупречный вкус.

Меню не изобиловало излишеством, но каждое блюдо было превосходно. Маркиз, впрочем, и не сомневался, что еда и вино, которые сэр Джошуа предложит гостям, будут наилучшего качества.