На месте.

По спине струился холодный пот. Но ничего, скоро все закончится. Рыжов с усилием потянул кофр, тот сдвинулся с мягким царапающим звуком.

Освободив добычу от ветоши, он вновь обратил внимание на три индикационных сигнала, просвечивающих сквозь пластиковую поверхность.

Теперь они трепетали злобными ярко-красными искорками.

Рыжов вдруг почувствовал необъяснимое беспокойство. Цвет индикаторов ему не понравился, хотя лейтенант понятия не имел, что за процессы происходят внутри герметичного кофра.

Включив фонарик, он тщательно осмотрел контейнер. Должна же тут быть какая-то система замков. Наверняка спрятанный внутри артефакт легче и компактнее защитных оболочек. О нарушении герметичности он не переживал, по-прежнему полагая, что любой аномальный объект за пределами Барьера теряет свои свойства. Или лучше не трогать, забрать в упаковке? Он расстегнул объемистую спортивную сумку, попытался впихнуть в нее добычу, но не вышло, кофр оказался длиннее и никак не хотел помещаться внутри.

Проклятье… Все же придется вскрывать на месте. Он выпрямился, осветил стеллажи лучом фонаря. Взгляд остановился на кувалде. Нет. Наделаю шума.

Рыжов снова склонился над злополучным кофром. Просвечивающие сквозь наружный слой пластика индикаторы навели его на мысль о сенсорной панели управления. Контейнер был испачкан грязью, и он, взяв кусок ветоши, принялся вытирать его, внимательно исследуя очищенные участки полупрозрачного дымчатого покрытия.

Точно. Так и есть!

Сквозь поверхность проступили очертания сенсорной панели управления. К досаде Рыжова, обозначения на сенсорных кнопках выглядели совершенной бессмыслицей. Какие-то пиктограммы.

«Ладно. Буду пробовать по очереди. Может, что и получится. Ну а если не выйдет вскрыть контейнер, оттащу его в лес, там и кувалдой можно разбить, никто не услышит».

Прикосновение к первой пиктограмме верхнего ряда тут же дало неожиданный эффект: внутри кофра что-то щелкнуло, затем раздался напряженный гул, словно от работы трансформатора, и вдруг…

Он отшатнулся, едва не заорав.

Взгляд Рыжова похолодел, внутри все сжалось в ледяной комок, лицо покрылось капельками пота – он увидел слабую зеленоватую ауру, словно кофр начал светиться.

Для тех, кто бывал в отчужденных пространствах, с понятием «смертельная опасность» прочно ассоциируется именно такое изумрудное, холодное, неживое свечение.

– Нет… Не может быть… – Лейтенант попятился, мгновенно забыв обо всем – о деньгах, амбициях, горячечных мечтах. Зеленоватое мерцание пригасло, стало менее ярким, но начало стремительно разрастаться, разделяясь на переливающиеся полосы – именно такой визуальный эффект вызывало аномальное излучение энергополей!

Рыжов почувствовал, как ноги стали ватными. Ужас парализовал его, разумом лейтенант понимал – надо бежать сломя голову, как можно быстрее и дальше.

«Господи…» – Запоздалое раскаяние уже не могло помочь, зеленоватое мерцание коснулось его лица, рук, груди, словно зловещая сила благодарила жадного и недалекого лейтенанта за его несравненную тупость, – думая только о деньгах, он, сам того не ведая, вывез через Барьер то, что никогда, ни при каких условиях не должно было покинуть границ отчужденного пространства.

Ноги Рыжова подкосились, он рухнул на колени, уперся ладонями в пол, что-то бессвязно бормоча себе под нос.

За стеной ангара, в соседнем помещении, куда уже проникли сполохи зеленоватого мерцания, внезапно что-то зашевелилось, ожило.

Царапающий звук почти мгновенно превратился в грохот, металлическую стену разорвало, словно лист бумаги, и на простор пустующего ангара выкатилось несколько шипастых шаров.

Они устремились к излучающему свет контейнеру, но не врезались в него, а плавно затормозили, изменив направление, теперь миниатюрные версии перекати-зон начали кружить вокруг источника аномальной энергии, жадно поглощая ее…

Рыжов заорал от боли, когда острые шипы пронзили его.

Через минуту шипастые полуметровые шары прекратили жуткий хоровод, обратив внимание на распростертое в луже крови тело лейтенанта.

В его ранах поблескивала серебристая субстанция, попавшая туда с игл, в момент, когда они пронзали плоть.

Перекати-зоны подобрались ближе, окружили потерявшего сознание человека, и вдруг от них к серебристо-кровавым ранам потянулись тонкие энергетические разряды, похожие на извивающиеся ниточки. Часть из них соприкоснулась с поблескивающей в глубине ран серебристой субстанцией, издавая характерный, напряженно вибрирующий звук, другие коснулись лица, ощупывая его, затем внезапно полыхнула яркая вспышка, тело Рыжова выгнулось, глаза выкатились из орбит, на губах выступила пена.