– Когда туда и обратно шел, подозрительного ничего не заметил?
– продолжал Гудим.

– Нет. Подозрительного ничего не заметил.

– Может быть, встретил кого - нибудь? Звук какой-нибудь слышал?
– стал задавать наводящие вопросы Бурята.
– Ты подумай хорошенько, постарайся вспомнить. Здесь каждая мелочь важна.

Ставр задумался: что он видел и что слышал, когда шел с бадейкой? Но ничего толкового не припомнил.

– Ты тогда мог внимания не обратить, - подсказывал Гудим.
– Оно может что-то такое обычное, привычное, что мы его вроде и не замечаем. Кто-то хорошо знакомый. Может быть, моховик какой-нибудь у тропинки стоял, или кто-то из друзей вдалеке прошел, так что ты его окликать не стал. Нам сейчас каждая мелочь важна.

– Нет, из друзей никого не встретил. А если привычное - то ежиху видел с ежатами. Ежиха и двое ежат, - уточнил он.
– Как раз тропинку переходили, к водопою шли. Наша Фроська два раза появлялась. А больше никого не видел.

– Фроська? Это кто такая?
– насторожился Гудим.

– Сорока здешняя. Ее Еропка птенчиком на земле подобрал и выходил. Он Ефросиньей и назвал.

– Как ты ее узнал, сороки все одинаковые?

– Не скажи, - не согласился Ставр.
– У каждой свое обличие, свой характер. А Фроська у нас вообще приметая. У нее в хвосте четырех перьев не хватает. Зазевалась однажды, так ее молодой лисенок за хвост ухватил. Вырвалась, конечно, но четыре пера у рыжего оставила. Ох, и шуму было тогда. Она этого бедного лисенка полдня гоняла. Да что толку, перья обратно в хвост не вставишь. Так и летает теперь с неполным комплектом. А, самое чудное, она от такого потрясения говорить стала.

– Сороки не разговариваю, у них для этого горло неподходящее, - не поверил Гудим.

– Правильно. А у нее от переживания что-то внутри произошло. Говорить стала.

– Прямо так и разговаривает?
– удивился Бурята.

– Нет, конечно. Но десятка два слов знает. Еропка ее научил каждого лешего по имени называть, червячка просить, И, конечно, ругается. Никто ее не учил, сама постигла. Для этого большого ума не надо. Такое и сорока сообразит.

– Чего у вас в Лесу только не встретишь, - восхитился Гудим.
– Надо же, говорящая сорока. Ты ее покажи нам. Интересно с ней поговорить.

– Погоди ты, - останови его Бурята.
– А ведь, твоя Фроська, вполне могла наблюдать за землянкой. Говорящая сорока. Хитро задумано...

– Вполне подходит, - подхватил Гудим.
– Поэтому ты никого и не заметил. Вот тебе и "крутовня неправильная". Чудес, дядя, не бывает.

– Следить за землянкой, чтобы ты ее не заметил, только сорока и могла. Ты ее, конечно, видел, но не обратил внимания, - решил Бурята.
– Надо вашу Фроську немедленно отловить.

– Зацепились, наконец, за ниточку, - Гудим довольно потер руки.
– Будем ее разматывать.

Все складывалось как нельзя лучше. Вот так сразу выйти на одного из банды, это была редкостная удача.

– Трава притоптана, - напомнил Ставр, как ушат холодной воды вылил на голову братьев.
– Сорока траву не притопчет.

– Трава... Хм, трава...
– Бурята задумался.
– А не померещилось тебе?

– Я же вам показывал, стоял там кто-то.

– Стоял,- согласился Гудим.
– А ты его не видел.

– Не видел.

– И не Фроська это была?

– Фроська траву не притопчет.

Очень хорошо вышли на сороку, и не хотелось отказываться от мысли, что она следила за Ставром. А пришлось.

– Верно, трава...
– вынужден был согласиться Бурята.
– На дворе - трава, на траве - дрова... Еще кого встречал?

– Еще, еще...
– старался припомнить Ставр.
– Еще, Аук чего-то шумел.

– Аук!
– обрадовался Бурята.
– О чем он шумел?

– Кто его знает. Аука у нас никто не слушает, и я не прислушался. У него своих слов нет, все чужие повторяет. Погодите!
– вскинулся вдруг старый леший.
– Так ведь раз Аук шумел, значит, он кого-то слышал недавно.

– Вот, вот, - подхватил Бурята.
– Может, наших гостей и слышал. Так о чем он?

Ставр задумался, стараясь вспомнить, о чем утром шумел Аук. Интересно получалось: про ежей помнил, про сороку помнил, и даже о том, что когда воду набирал, две ветки из родника выбросил. Прав Еропка, за родниками присматривать надо, чистить постоянно... А о чем Аук шумел - никак вспомнить не мог. Слышал, значит, но не слушал. Кричит Аук и кричит, кто его слушать станет.

– Нет, ребята, не знаю, не слушал я его, - объяснил Ставр.
– Кого хотите спросите, никто у нас его не слушает. Могута его поспрашивает, узнаем, чего он шумел. Вообще-то с Ауком говорить, все равно, что песок толочь, толку мало. Но может Могута чего и узнает.

– Будем надеяться.
– Бурята вынул из кармана несколько скорлупок, взвесил их в ладони.
– Итак, что у нас есть? Первое - вот эти скорлупки. Сами по себе они значения не имеют, но в комплексе могут приобрести немалый вес. Второе - мы знаем, что похитителей было трое. И имеем некоторое представление о двух из них.

– И еще у нас есть очки, - напомнил Гудим.
– Очень характерный вещдок, который рано или поздно, но непременно выведет нас на одного из членов банды.

– Что дальше делать станем?
– спросил Ставр.