Естественно, Екатерина Великая была обеспокоена. Она дала поручение своему верному фавориту Алексею Григорьевичу Орлову разыскать Тараканову и доставить ее в Россию. Надо сказать, что Тараканова отличалась большой осторожностью, окружена надежными людьми – ставка-то шла о владении пол-миром! Но и Орлов был не промах. Он нашел Тараканову в Ливорно. Познакомился, стал ухаживать. Она влюбилась. Он соблазнил ее, пообещал жениться, то есть венчаться по всем правилам. Для этого венчание должно было происходить на территории, относящейся к Российской империи, а именно на борту его корабля, который красовался в гавани. Она согласилась. Орлов доставил ее на корабль, где ее арестовали и доставили в Санкт-Петербург. Там она была заточена в Петропавловскую крепость, в которой умерла в 1775 году. Кстати, «брат» ее, Емельян Пугачев, в январе того же 1775 года был казнен в Москве.

– Ну и дура! И подлецы они все! – со слезой в голосе провозгласил Коля.

– А к власти без подлости не пробиться! – подтвердила Ира. – Я тебе и про сейчас сколько хочешь таких историй порассказываю – волосы дыбом встанут. Ты меня спроси! На ночь глядя только не хочется…

– И последняя краткая история, а потом на боковую. Про одну знаменитую тайну XIX века. В мае 1828 года на улицах немецкого города Нюрнберга появился странного вида юноша.

Он выглядел дико, передвигался с трудом, речь его была бессвязна.

Его доставили властям.

При нем находилось письмо, будто бы написанное работником, следившим за мальчиком, начиная с октября 1812 года, когда тот был отдан ему с указанием, что ребенок должен быть обучен чтению, письму и христианской религии, но обязан содержаться в тесном заключении. К этому письму было приложено еще одно, в котором заявлялось, что оно написано матерью мальчика, с указанием имени – Каспар Хаузер, и даты рождения – 30 апреля 1812 года. Кроме того, указывалось, что отец его – простой кавалерийский офицер.

Поначалу мальчика признали неполноценным. Он не мог членораздельно выражаться, ходил с трудом. Ведь все шестнадцать лет своей жизни он лишен был человеческого общения и возможности свободно двигаться.

Потом его передали знаменитому профессору-воспитателю Георгу Даунеру, и произошло чудо: мальчик научился прекрасно писать, говорить, общаться с людьми. Появилось множество занимательных версий о его происхождении. Потому что, ясное дело, – кому нужно держать в одиночном заключении простого ребенка? Явно, тут тоже были замешаны интересы престолонаследия. Только вот о каком престоле могла идти речь? В самом начале думали, что он – наследный принц Баденский, впоследствии эту версию признали ложной.

Между тем молодой человек настолько усовершенствовался в каллиграфии, что его приняли на работу в Ансбахе. Он стал клерком в офисе президента апелляционного суда. А в декабре 1833 года на улице некий незнакомец нанес ему рану, от которой он и умер. Скорее всего, те, кто избавился от него двадцать один год назад, не ожидали, что из него получится полноценный человек после той жизни, которую они ему устроили. Поняв, что ошиблись, стали опасаться разоблачения. Но никто не знает, как было на самом деле…

Я вам все это рассказала, потому что в детстве это все меня жутко занимало, а сегодня я нашла этот альбомчик и вот решила. Закономерность какая страшная: богатство, власть, могущество порождают недоброе, наверное, все смертные грехи можно перечислить: зависть, обманы, подлоги, убийства…

В нашей семье тоже были тайны. Не менее печальные.

– Вот так и меня убьют, я знаю, – сказала вдруг Ляля.

Все вздрогнули.

– И даже не думай! Не смей так говорить! Разве можно! – загалдели все разом.

Девочка сидела бледная, будто и не было солнечного дня, бассейна, румянца.

Все хлопотали вокруг, чтоб отвлечь ее да и себя от жутких мыслей.

Никому и дела не было до монитора.

А стоило бы глянуть.

У самых ворот неподвижно стоял человек с косой.

Утром пришлось рано вставать. С вечера Надя забыла составить список поручений для Андрея в городе. Поэтому пришлось наспех спросонья корябать на каком-то клочке бумаги. Вот он уехал, приедет только завтра. Работа. Невозможно мотаться каждый день туда-сюда по немыслимой жаре с безумными московскими пробками. Они тут без охраны не останутся: после обеда должен объявиться Иркин Патрик. Охрана не охрана, а посидят вечерком, в картишки поиграют, надо устроить какой-то перерывчик после вчерашнего.

Надя достала из холодильника два огромных среднеазиатских помидора, порезала крупными кусками, посолила. Ух, как вкусно запахло! И как хорошо, что все еще спят и можно побыть одной. Ей хотелось чуть-чуть покукситься. После известных событий с Екатериной Илларионовной, когда та, явно чтобы досадить как можно сильнее Наде, сказала, что у Андрея кто-то есть, эта отравная мысль временами сама собой возникала. Вот сейчас. Уехал с ночевкой.

И – делай, что хочешь. Квартира свободна, да мало ли еще возможностей. В принципе, мог бы и приехать к семье. Ночью бы. Дождался, когда пробки рассосутся, и в путь. Другие ездят.