Лех неуловимо потемнел лицом, хорошо понимая, что опасения Стагра не беспочвенны. Сам бы на его месте не пустил столь подозрительного субъекта, который мог оказаться кем угодно, вплоть до нежити. А что? Время-то позднее, зверь крупный и агрессивный. Может, уже успел всех покусать, да разума лишить? В нашей жизни чего только не бывает.

– Ширра не зверь, - сухо сообщила я стражам.

– В самом деле?
– в голосе Стагра прорезалась издевка.
– Может, оборотень? Волкодлак какой? Или иная мавка?

– Нет. Человек. Просто под заклятием личины.

Ширра странно кашлянул и выразительно покосился, но я лишь покрепче сжала его шею. Эльфы, хвала Двуединому, на мою молниеносную ложь даже не дрогнули, а у Леха лицо и вовсе будто одеревенело. Молодец: сейчас каждое неловкое движение может все испортить.

– Ширра пришел с миром, - снова подала я голос.
– Точнее, он пришел со мной, чтобы снять наложенное на него проклятие. Для этого нам нужен маг и спокойное место вблизи Мглистых Гор, где можно провести обряд. Теперь понятно? Это - достаточно веская причина, чтобы позволить нам войти?

– Гм...

Кажется, я угадала: взгляд Стагра из подозрительного стал сперва задумчивым, а затем и откровенно оценивающим. Он снова пробежался по могучей фигуре Ширре, отметил то, как тесно он держится ко мне. Как внимательно следит снизу за каждым сделанным движением и ненавязчиво прикрывает меня собой. Как одновременно с ним этот трюк столь же изящно умудряются проделывать эльфы. И как всегда невозмутимый Лех с беспокойством косится в нашу сторону, но если чего и опасается, то не своенравного Ширру, а скорее, того, что если не пропустят его, то и я наверняка не соглашусь войти.

Страж неопределенно пожевал губами, разглядывая нашу странную компанию со смесью недоверия, удивления и сомнения.

– Лех, а ты при чем?

– Трис с моим отцом приехала, - не моргнув глазом, ответил наш командир.
– Ты же знаешь, что я за ним уходил: проводить до Кроголина, да брату с невесткой помочь. В караване и познакомились. А там она узнала, что мы с парнями идем до Торрота, вот и попросила проводить.

Услышав такое "объяснение", я чуть не задохнулась от возмущения. Что?!! Я просила?!! Я?!! Да это они всем скопом навязались мне на шею, а мне еще отбиваться пришлось!! Руками и ногами, между прочим!! Вот же гад!! Лгун несчастный!! Никакой совести у него нет!!

– Правда?
– совсем удивился Стагр, снова взглянув в мою сторону.
– А тебе это зачем, дева? Небось от самой столицы с Бреголом шла? И для чего, спрашивается? Для чего в Пустоши рвешься? Жить надоело?

Я мстительно улыбнулась. Ах, так?! Ладно. Врать, так всем, а не только ему. В конце концов, я и так уже замаралась по самые уши. Пусть-ка получит той же монетой и не думает, что меня можно так просто смутить! Сейчас мы ему покажем, где раки зимуют. Сейчас получит по первое число, да так, что больше никогда не сможет вспоминать мой позор в Кроголине, когда пришлось прикидываться его подружкой!

– Ширра - мой жених, - громко сообщила я присутствующим сущую ересь и высоко вздернула подбородок, одновременно стискивая мохнатое ухо, чтобы изумленно дрогнувший скорр не вздумал протестовать слишком громко.
– И я пойду вместе с ним куда угодно и так долго, как только потребуется. Тем более, он пострадал исключительно из-за меня, а значит, я останусь с ним до конца. Как бы ни повернулось дело.

– Фьють!
– неприлично присвистнули наверху.
– Ну, и влипла ты, дева... а если он не расколдуется?

Я поймала на себе внимательный взгляд желтых глаз, в котором тоже стоял откровенный вопрос. Бесконечно долгую секунду смотрела, пытаясь не утонуть в этом янтарном море, где было столько света и тепла. Наконец, улыбнулась и, прижав его покрепче, твердо ответила:

– Все равно не брошу.

– Молодец! Вот это я понимаю - преданность. Учитесь, оболтусы!

Ширра благодарно заурчал, красноречиво показывая обалдевшим стражникам, что я не вру. Блаженно зажмурился, потерся щекой и ласково лизнул мою шею. После чего свернулся клубком и так, бесконечно урча, замер, словно позабыл о множестве внимательных глаз и еще большем количестве удивленных физиономий, с нескрываемым интересом следящих за столь необычной парой.

– Ну, раз такое дело... проходите, - почесал в затылке Стагр.
– Что с вас взять? Любовь есть любовь. Кто мы такие, чтобы вставать у нее на пути? Эй, кто там внизу? Открывайте! Тут свои! Только Леха первым пускайте, а то помню я, как он в прошлый раз от нетерпения нам одну створку снес!

Лех выразительно скривился (видать, достали его с этими воротами), а я с неимоверным облегчением встретила громыхание тяжелых засовов и звон цепей по ту сторону стены. Тяжелые створки натужно заскрипели, дрогнули и, поддаваясь десяткам сильных рук, неохотно начали открываться. Внутри промелькнули зажженные факелы, чьи-то смутные силуэты. Загрохотала спешно оттаскиваемая осиновая рогатка. Поползла наверх металлическая решетка, на которой даже в темноте отчетливо белели следы чьих-то острых зубов. Наконец, проход оказался полностью открыт, и нам позволили войти в святая святых - форт Торрот милостиво открывал свои двери, приглашая переждать ночь.