Они еще больше удивились, трубадура никогда и не было. Только потом я вспомнил, что это старая немецкая сказка о домашних животных, которых выгнали хозяева. А трубадур придуман уже в России. Мы с приятелем встали на площади, запели, наши новые друзья, в количестве восьми человек, тут же организовали группу поддержки. Поэтому вокруг собралась толпа. «Наши» решили спровоцировать зрителей и начали бросать деньги. Каждый кинул мелочь, но случайные прохожие присоединились. Одна тетенька даже сбегала в ближайший бар и принесла две банки пива. Мы поблагодарили и сказали, что выпьем потом. Сейчас нам надо петь. Она послушала песни, потом метнулась еще раз и принесла горячие сосиски. Так они и лежали перед нашими носами, по виду и запаху очень вкусные. А мы уже мечтали поскорее все закончить и съесть их пока не остыли.

Год спустя, вспоминая о своих успехах, я решил повторить их и, так как Артур забузил, нашел гитариста, согласного поехать работать в Европу. Он нашел балалаечника, и мы собрали большой коллектив — целое трио... но не сложилось. Балалаечник пошел в военный оркестр и стал невыездным, гитарист играл плохо. И в 93-м году я поехал за границу с женой. Там мы не пели, ничего не зарабатывали, но мастерство общения не пропьешь, и нас все равно по-прежнему подвозили бесплатно, кормили, и даже давали денег. Я еще не раз возвращался в Германию с разными людьми, и нас всегда куда-то приглашали. Не только из-за того, что мы пели, хотя и это очень интересно, порой звали нас, просто как русских, в смысле как носителей языка. Русский в Германии учили много, и поэтому всегда искали для детей возможность поговорить с российскими туристами. Так что мы даже в местных школах находили возможность подработать. Я разыгрывал с детьми диалоги. Выходил мальчик, я ему говорил: «Здравствуйте».

— Здравствуйте, меня зовут Петерс.

— А где ты учишься?

И он выдавал заученный из учебника тупой текст: «Я учусь в такой-то школе, у меня есть папа, мама и два брата. Мама работает там-то...»

— Хорошо, а где ты будешь отдыхать летом?

— А-ааа??? — терялся мальчик.

И учитель объяснял ему, что надо вспомнить слово «лето» и слово «отдых». Да, они в школе проходили вопрос: «Где ты проведешь свои каникулы?», но русские могут спросить совсем иначе.

Еще мы пели им русские песни и читали народные стишки, которые не могли перевести даже преподаватели.

Мне вчера сказала Нюра, Что в доме отдыха «Прибой», Завел ты с кем-то шуры-муры, Кого-то видели с тобой. Ты не на ту, дружок, нарвался. Реветь не буду в три ручья. Гони трусы, рубашку, галстук. Что подарила сдуру я.

Они не понимали таких странных русских слов, а я не понимал, почему дети смеются, когда я говорю.

Преподаватели потом сказали мне, что я разговариваю на старонемецком. Нас учили в школе довоенному языку, сейчас он изменился, как и русский: мы ведь уже не называем девушек барышнями.

В Германии любят общение. Германия — родина кабаре, а кабаре — это не просто концерт, а безусловный интерактив. И если мы на улице начинали разговаривать с людьми, они вначале удивлялись, но затем неизменно давали деньги. Что с людьми надо всегда общаться — главное жизненное правило, которое использую до сих пор. Может, ты очень хорошо поешь, но если не способен сказать что-то еще своим зрителям, ты не станешь «героем их романа». Правда, если ты поешь отвратительно, ему и общаться с тобой неинтересно. А вот если хорошо — он сразу думает, что ты уже зазнался и перестал снисходить до публики. Но ты начинаешь задавать вопросы, и они думают: «...Как же так? Такой артистище со мной вот так разговаривает?!» Но в живом общении много важных моментов: нужно быть самим собой, нужно быть свободным. Не испытывать комплексов, что ты хуже, но и не рваться в лучшие. Типа, вы все свиньи богатые, а я артист. Я человек искусства, идите все на хрен, я тут самый главный. Заискивать тоже глупо и дешево. При перегибе в любую сторону — ты можешь оказаться в неформате.

А, в общем, хотя я многое и понял тогда, к сожалению, юность моя все равно прошла не под звуки фанфар. Многие мои приятели одарены были больше меня. Тот же Артур, стоило ему зайти в комнату, взять гитару и выдать чего-нибудь романтическое, как каждая из присутствующих баб готова была отдаться. Я ему завидовал, а ведь это его и сгубило. Он ре-шил, что на фиг ему учиться серьезно, он уже и так король. Сейчас «король» работает разнорабочим на стройке. Другой мой приятель, с которым ездили работать в Германию, хороший музыкант, так и остался там же... сторожем в школе. Они вылетели на обочину вместе со своими талантами потому, что недоучились, недоразобрались, недотянули, не дождались. А я, считая себя не столь одаренным, всё учился, учился и учился.

Сейчас думаю, оно и к лучшему. К лучшему то, что и в детском возрасте не зазвездился, а то и вовсе превратился бы в того дяденьку «с Киеву», что звонил мне с утра. Я решил написать книжку, вспомнив его, потому что ну НА Х... Я он приперся ко мне со своими грамотами и со своими уверениями родных, что он гений???!!! Когда-то я увидел и навсегда запомнил юмористический монолог. Как выходит на сцену артист, представляется. Но имя его и фамилия ничего не говорят публике. «Неудивительно, — поясняет он, — Но вы все наверняка видели фильм "Петр Первый". Там показывают младенца, которого Петр целует в жопу. Так вот — это был я. И вот та самая жопа...» Номер длился долго. Артист рассказывал, как ему подарили нейлоновую рубашку, как он ее запачкал и решил постирать в ацетоне, там рубашка и растворилась, остались лишь пуговицы. Он вылил все в унитаз, сел на него и от расстройства, что лишился красивой рубашки, закурил. Искры попали в унитаз и...

«А теперь посмотрите, что осталось от моей жопы, а ведь я ездил по всей стране!» Сколько таких жоп скитается по необъятным просторам нашей любимой родины. Если их перечислять — не хватит книги, если вспоминать — не хватит жизни.

Вы, дорогие читатели, должны решить для себя, хотите ли вы превратиться в мудил, которые в сорок с лишним едут покорять Москву своими школьными подвигами? Если нет, то эта книга для вас. Если действительно хотите стать звездой?