Шрифт:
Хари нажала кнопку стартера, мотор чихнул и заработал с перебоями. Мотоцикл затрясся, как одышливый пони. Молясь про себя, стараясь не дышать, она поддала газу и осторожно опустилась в седло. Глухой шлем быстро заполнился парами бензина изо рта, глаза защипало. То ли от бензина, то ли еще отчего потекли слезы, смывая пыль с век. Один цилиндр схватился сразу, другой начал чихать. «Кавасаки» трясся, рычал и рвался в бой.
Хари ехала по открытой, плоской, как стол, равнине к Фаллону, оазису смерти в полном смысле этого слова. Дозиметры стрекотали как бешеные. Видно, Нику было мало радиоактивного и химического заражения почвы. Когда дорога пошла на взгорок, поросший поразительно зеленой травой, вокруг нее поднялся лес гигантских деревьев европейских пород, ничуть не похожих на тополя пустыни. Поодаль виднелся поселок, а сразу за лесом вздымалась серая громада; ее поверхность красиво мерцала голубым черенковским излучением [86] . Буквы на дорожных указателях были неизвестного ей алфавита, но она знала это место.
86
Черепковское излучение (излучение Вавилова — Черенкова) — свечение, вызываемое в прозрачной среде заряженной частицей, которая движется со скоростью, превышающей фазовую скорость распространения света в этой среде.
Шел мелкий дождик; она ехала через Чернобыль.
Когда она свернула на запад по Пятидесятому шоссе, ведущему к Рино и Спарксу, дождь усилился. С приближением вечера небо над горизонтом приобрело какой-то болезненно-желтоватый оттенок. Мотоцикл летел, едва касаясь шинами скользкого лоснящегося асфальта.
На месте исчезнувших городов на фоне желтеющего вечернего неба громоздились кучи мусора. По этим вонючим кучам бродили истощенные от голода, почти голые люди и звали своих близких, похороненных под этой ужасной лавиной. Вода стекала по ее шлему, текла по седлу мотоцикла, мокрая кожаная одежда липла к телу, как пластырь. Жара и жажда мучили ее, но она не осмеливалась пить эту воду. Дождь не принес прохлады, а просто промочил ее насквозь.
Она не поворачивала головы, проезжая мимо несчастных жертв мусорного оползня. Она находилась в часе езды от Сакраменто и одновременно в Маниле [87] пятьдесят лет назад.
Когда Хари поднялась на зеленый и живописный перевал Доннер, уже чувствовалось приближение вечера. Небо на западе было красным, как кровь. Дальше дорога пойдет только вниз. Времени было еще навалом.
Но Ник не собирался отпустить ее просто так.
Река Сакраменто сменила русло, бомбы некогда падали и здесь. Мост был разрушен, а по всей ее поверхности бушевал огонь. Хари развернулась и помчалась прочь от реки. Сто метров, двести метров, пока не перестало палить спину.
87
Манила — здесь в 2005 г. произошло мощное землетрясение с тысячами жертв.
— Что это? — спросила она поджидавшего ее у обочины человека в костюме в тонкую полоску.
— Пожар на Кайахога-ривер [88] , — ответил тот. — Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год. Посчитай, сколько раз ты с тех пор читала молитвы. Это мог быть и Бхопал [89] .
— Молитвы? — Ее усмешку скрыл шлем. — В самом деле, что это?
— Флегетон [90] .
88
Кайахога-ривер — река в штате Огайо, известная тем, что на ее поверхности часто загорались мусор и масла. Самое крупное возгорание случилось в 1969 г.
89
Бхопал — город в центральной части Индии, где в 1984 г. произошла авария на химическом заводе. В результате катастрофы облаком ядовитого газа накрыло почти весь город, что повлекло смерть около 18 000 человек.
90
Флегетон — в древнегреческой мифологии огненная река в подземном царстве.
Она подняла щиток шлема и оглянулась через плечо на горящую реку. Даже на таком расстоянии пекло так, что от мокрой куртки на спине поднимался пар. Тыльной стороной ладони она прижала нагрудный кармашек. Зашуршала записка, ручка больно ткнулась в сосок.
Она смотрела на Ника, а Ник смотрел на нее.
— Вот именно, — откликнулась она.
— Больше она ничего не напишет. Тебе не перепрыгнуть, река слишком широка.
— Вижу.
— Отдай контейнер, и я тебя отпущу. Я отдам тебе «кавасаки», я дам тебе свободу. И будем квиты, скажем так.
Хари пристально смотрела на него, мышцы правой ноги, которой она упиралась в землю, напряглись. Огромный рычащий мотоцикл тяжело покачивался под ней, готовый II любую секунду развернуться и рвануть прочь, послушный ее воле.
— Значит, не перепрыгнуть?
— Нет.
Может быть, и так. А может, если бы она отдала ему контейнер и приговорила бы этим Сакраменто, как были приговорены Бхопал, Чернобыль, Лас-Вегас… Может, она проклинала бы себя, даже если бы он потом вернул ей контейнер. И даже если бы не проклинала, неизвестно еще, смогли бы она и «кавасаки» жить с этим дальше.
Если он хочет, чтобы она жила, то должен позволить ей совершить этот прыжок, и она спасет Сакраменто. Если же он хочет ее смерти, она может умереть в полете, и Сакраменто погибнет вместе с ней, но они погибнут свободными.
В любом случае Ник исчез. Уже неплохо.
— И к дьяволу неудачников, — тихо произнесла она и нажала на ручку газа.
ДЭМИЕН БРОДЕРИК
Кроткие
Дэмиен Бродерик — весьма уважаемый писатель, футурист, а ныне редактор раздела фантастики популярного научного журнала «Cosmos». Писать фантастику Бродерик начал с 1964 года, однако наибольшую известность получил его роман «Мандат Иуды» («The Judas Mandala»), созданный в 1975 году, но опубликованный только в 1982 году, в котором вводится в обращение термин «виртуальная реальность». Мысли писателя о будущем и взаимоотношениях людей и технологий развиваются в книгах «Шпилька» («The Spike», 1997) и «Последнее поколение смертных» («The Last Mortal Generation», 1999).
В нижеследующем произведении мы встречаемся с остатками человеческой расы, в борьбе за выживание хватающимися за любую возможность вернуть былое — но какой ценой?
Увидев народ, Он взошел на гору;
и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Евангелие от Матфея, 5: 1–5