– У губернатора, – процедил сквозь прочифиренные зубы Колян. – А что, если этот извращенец ее сейчас… – И его лицо побагровело.

– Спокойно. Эмоции не помогут, а лишь навредят нам, – доверительно глядя в глаза гиганту, произнес Андрей. – Да и от спиртного никакой пользы, только голова наутро раскалываться будет. – И он убрал со стола бутылку. – Давайте лучше подумаем, как нам вытащить ее оттуда.

– А что тут думать? – прохрипел Петрашевский. – Вы как хотите, а я еду к этому мудаку, подвешиваю его за яйца и забираю свою девочку. И мне по херу, что у него охраны немерено. Всех на фиг завалю, лишь бы Виолетточку спасти. Она у меня одна на этом белом свете осталась. – Колян достал из помятой пачки последнюю сигарету и похлопал себя по карманам. – Вот черт, зажигалку где-то посеял…

– Держи. – Алиса протянула ему коробок спичек.

– Благодарю, – бывший зэк чиркнул спичкой и принялся раскуривать сигарету.

– Не горячись, Николай. Конечно, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но фээсошники тебя и на пушечный выстрел к нему не подпустят, – заверил его Ларин, прожевывая мясо. – И куда ты, кстати, собрался ехать? Ты знаешь, где он живет? Где Виолетту держит? Сильно я в этом сомневаюсь. Поэтому для начала надо найти ответы на все эти вопросы, а уж потом браться за дело. И действовать не одному, а сообща.

Правозащитница почесала носик накрашенным ногтем.

– Погодите, я, кажется, знаю, где он живет. В каком-то гламурном журнале с ним интервью было. Он говорил, что все свободное время любит проводить в своем загородном доме, а не в официальной резиденции. Скорее всего, там губернатор и держит Виолетту.

– Поверила какому-то интервью, да еще напечатанному в глянцевом журнале? Журналюги любую ахинею готовы написать, чтобы привлечь читателей, – ухмыльнулся Ларин. – У него таких загородных домов, особняков и вилл могут быть десятки, как и квартир в городе. В общем, нам надо отследить все его маршруты. Понимаю, это нелегко и займет определенное время, которое для нас на вес золота, но иного выбора, к сожалению, нет.

Неожиданно запиликал, вспыхивая красной лампочкой, лежавший на раскладушке айпэд Андрея, про существование которого он уже успел и позабыть.

– Кажется, у твоего компьютера батарея садится, – предположила девушка.

– Нет, это не аккумулятор. Это сообщение пришло. – Ларин выбрался из-за стола, взял планшетник в руки.

На сенсорном экране моргала, то появляясь, то исчезая, табличка в виде конверта. Надпись на ней гласила: «Получено новое сообщение от пользователя Stervа». Губы Андрея расплылись в радостной улыбке. Нажал «прочитать».

«Завтра я вместе со своими зайчиками отправляюсь на природу. Наш спонсор организовал пикник и будет лично на нем присутствовать. GPS-координаты прилагаются. Чмоки», – пробежался он взглядом по тексту.

Расшифровать присланное Лорой сообщение было несложно. Ларин сразу же догадался, что, а точнее, кого зашифровала под словом «спонсор» его напарница.

– Что там такое? – нетерпеливо спросила Алиса.

– У нас появился шанс, – улыбнулся Андрей. – Завтра Ладутько вывозит всех детдомовцев на природу. Пикник решил устроить. Возможно, прихватит с собой и Виолетту.

– Возможно? – переспросила правозащитница. – И откуда у тебя такая информация?

– На то я инспектор КДН, чтобы быть в курсе событий, – прозвучало неубедительно, по крайней мере для Алисы. – Но в любом случае мы должны там быть.

После трагической гибели Ермакова губернатор сильно сдал. Уже никто не мог признать в сутулом мужчине с пристывшими глазами, подсевшем на успокоительное, алкоголь и легкие наркотики, розовощекого толстяка с жизнерадостным взглядом, так рьяно рекламировавшего на билбордах и с экранов телевизоров «Программу выходного дня». Оно и понятно. Ладутько чувствовал за собой вину, никак не мог простить себе то, что в тот злополучный вечер выгнал Женю из своей жизни, отрекся от него, как от прокаженного. А все из-за чего? Из-за какой-то черно-белой фотографии, опубликованной на паршивом гей-сайте… Ну не стоила она того, чтобы вот так обходиться со своим бойфрендом, пускай и с приставкой «экс». Ведь когда-то они были не разлей вода, доверяли друг другу самое ценное, сокровенное. И если бы время можно было открутить назад, как отмотать фильм на самое начало, Николай Павлович непременно простил бы Ермакова. И той ужасной авиакатастрофы не произошло бы.

К тому же Ладутько начал сомневаться, что это именно Женя разместил фото в Интернете. Губернатор все больше склонялся к мысли, что это сделал кто-то из его недоброжелателей – тот, кто хотел поссорить их. Правда, кому это было выгодно, он мог лишь догадываться. При этом напрочь отметал версию, что к этому приложили руку Скалозубов с Евсеевым. Ну не пошли бы они на такое, какая им от этого выгода? Вот и мучился в догадках Николай Павлович, перебирая в голове всех своих врагов, которые могли пойти на подобное.

Извращенная тяга к детским телам не покидала его, даже удрученного проблемами. Налаживать масштабное развлечение, как прежде, Ладутько уже не рисковал, но он не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за детьми, как они понарошку дерутся, толкаются… Чтобы хоть как-то немного развеяться и на время позабыть о случившемся, губернатор решил вместе с детдомовцами выехать на природу: так сказать, подышать свежим воздухом, устроить мальчишкам и девчонкам, а заодно и себе небольшой праздник. Ладутько и сам не мог сказать, почему так происходит, но в компании с детьми ему становилось хорошо и уютно. Наверное, таким образом он словно бы путешествовал во времени, переносился в прошлое – а точнее, в свое детство: беззаботное, безмятежное, радужное, когда не было никаких проблем, а жизнь казалась сплошным удовольствием. Правда, потом всплывало совсем не детское чувство, совсем не детские ощущения. Ладутько решил, что справится с собой, ограничившись созерцанием детей со стороны, ну, а потом попытается наверстать упущенное лишь с Виолеттой, оставшись с ней наедине. Девчонка после сеансов у «доктора Айболита» должна была сильно поумнеть.