»…ученичество? С его дочкой? Это тюрьма…»

»…он не против золотой клетки. А ты, Сандер? Согласился бы?»

»…как же…»

»…толкуют, стражи прежнего герцога пытались захватить дворец…»

»…Северный Кифриен…»

»…пустыня…»

»…самодержец им покажет…»

»…а в койку бы ты с ней…»

»…давай еще по одной…»

»…а за чей счет?»

Кухонный чад, едкий дым топившегося сырыми дровами очага и кислый запах низкопробных напитков терзали мое обоняние, но я упорно сидел в своем углу, потягивал сок и слушал, время от времени отмахиваясь от тощей служанки со шрамом, пытавшейся навязать мне новый заказ.

Пэрлот уже начал было вставать, но передумал и сел снова. Цепляться к мастеру-ремесленнику в таверне означало напрашиваться на неприятности, поэтому я дождался его ухода, после чего направился к Гэрлоку в конюшню.

Хотя дышалось там легче, чем в таверне, и было теплее, чем в Рассветных Отрогах, сон мой был беспокоен. В голове, словно эхо накрывшей меня в дороге бури, звучала фраза о «проходящем сквозь стены чародее». Под конец я все же заснул, однако встал и умылся еще до прихода конюха.

Не зная точно, где находится лавка Пэрлота, он указал мне общее направление, а я подмазал его еще одним медяком и попросил присмотреть за Гэрлоком в течение дня.

– Но смотри парень, только до вечера.

Под вывеской с надписью «Мастерская Пэрлота» находилась витрина с выставленными в ней шкафчиком с выдвижными ящиками и креслом – и то и другое из затемненного красного дуба, в хаморианском стиле. Изделия были лучше всего виденного мною после расставания с дядюшкой Сардитом, а шкафчик, пожалуй, даже удостоился бы его одобрения.

Поскольку дверь была приоткрыта и на пороге никто не стоял, я вошел внутрь.

В помещении, за перегородкой, мастер разговаривал с учеником и подмастерьем или работником – пареньком чуть постарше меня. Они обсуждали состав масла для отделки.

– Я сейчас подойду, – промолвил Пэрлот, завидев меня.

– Прошу не беспокоится, почтеннейший мастер, – отозвался я, уважительно склонив голову. Потом, подойдя к задней стороне витрины, принялся рассматривать шкафчик, сравнивая его по памяти с изделиями дядюшки Сардита.

– И что ты об этом думаешь? – хрипло спросил ремесленник.

Я обернулся.

– Сдается мне, ты кумекаешь в столярном деле. И что скажешь об этой работе?

– Отделка безупречна, пропорции – тоже. Поскольку пазы скрыты, я не могу судить о качестве креплений, но ни щелей, ни перекосов нигде нет.

– А что скажешь насчет материала?

– Работа лучше, чем эта древесина. Для такого изделия лучше подошел бы черный дуб, но это увеличило бы цену и затруднило продажу.

Пэрлот кивнул:

– Ты ищешь работу, парень, это ясно. И дело ты знаешь, но я тебе ничем помочь не могу, – фраза была произнесена скороговоркой, словно он хотел поскорее отделаться от своих слов. Или от меня.

– Понятно, – в свою очередь кивнул я. – А не знаешь ли ты мастера, который мог бы взять работника или подмастерье?

Пэрлот потер подбородок:

– Из толковых… нет. У всех нас больше родни, чем работы. Разве что… – он рассмеялся. – Ежели у тебя руки так же сноровисты, как язык, попробуй обратиться к старому Дестрину. Может, чего и выйдет, хотя…

Ремесленник пожал плечами.

– А где его найти?

– За рыночной площадью, ближе к улице ювелиров.

– Что, сейчас не лучшие времена для краснодеревщика? – спросил я.

– Не лучшие, но для хорошего мастера и не худшие. Я, конечно, не Сардит, но кое-что у меня выходит ненамного хуже.

Мне удалось кивнуть вовремя, прежде чем у меня отвисла челюсть.

– А ты видел его работу, паренек?

– Да. Видел один комод – из черного дуба.

– А с чего тебя понесло искать работу?

– Я ушел из дому почти мальчишкой. Дядюшка учил меня ремеслу, но мне, по молодости лет, было скучновато, и он сказал, что мне не помешает пожить одному, посмотреть мир да людей и понять, чего я в жизни хочу. Я перебрался в Фритаун, и там у меня вроде бы все наладилось… а потом пошло прахом. Пришлось уносить ноги.

– Оттуда многим пришлось уносить ноги, – сухо отозвался Пэрлот. – Ну что ж, желаю тебе удачи. Попытай счастья у Дестрина, только на меня не ссылайся.

Я еще не успел подойти к двери, а мастер уже вернулся к своим делам.